Ветры, кони и дороги - [9]

— Лети моя печаль,

Лети моя тоска,

В ту голубую даль,

Где брезжит свет пока

Где пламенем свечи

Растают облака,

Лети моя печаль,

Лети моя тоска.

— Бедняжка. Тут действительно и печаль и тоска будут летать, — вздохнула Катерина. — Ладно, пошли выбираться.

Выбираться было очень сложно! Из царских теремов на площадь высыпало множество шутов, скоморохов, шутих, и всё это яркое, пёстрое, шумное, гудящее и звенящее море захлестнуло Степана, Кира и Катерину. Мальчишки едва вытянули растерявшуюся Катьку из толпы и поспешили к городским воротам. Немало времени прошло, пока они сумели выйти из города. Люди, сообразившие, что туман ушёл, смеялись и плакали от счастья, обнимались на радостях и разворачивали телеги, собираясь в обратный путь к родным местам. Пришлось пройти приличное расстояние лесом, прежде чем Катя и мальчишки, наконец, оказались одни, и смогли вызвать Волка и коней.

— Посмотри! Сколько земель очистилось! — крикнул Сивка-Бурка Катерине, пролетая мимо со Степаном на спине. — Посмотри!!!! Мы и мечтать не смели!

Катя смотрела вниз, и радовалась тому, что земли внизу, золотые, зелёные, бурые, теперь без удушающего мутно-зелёного туманного месива.

Глава 4. Беспокойный ветер морских коней

Баюн выглянул в окно и поёжился. — В такую погоду даже собака нормальная на улицу не выйдет, а погонит хозяин, так она и хозяина не послушает, а я тем более не выйду!!! Я же не собака!

— Лентяй меховой! Ты же собирался к Яге сходить! — Волк насмешливо глянул на Баюна.

— Я не лентяй вовсе даже ни разу! — Баюн с достоинством вскинул голову. — Завтра схожу!

— Так ты уже позавчера собирался, потом вчера… — рассмеялся Волк.

— Не уговаривай, не думай даже, я не выйду, — Баюн замотал головой.

— А зачем ты к ней собрался-то? — Жаруся покрутила яркой головкой пред зеркалом и послала по оперению нежно-сиреневую полосу.

— Да давненько не заходил. Мне всегда тревожно, когда она долго без присмотра, — Баюн покачал головой.

Катерина забавлялась с серебряным блюдечком, запуская по нему яблоко и разглядывая то, что блюдечко показывало. Услыхав Баюновы рассуждения, она запустила яблочко и попросила показать Ягу. Та что-то варила, помешивала, подсыпала, бормотала себе под нос, и наконец, довольно закрыла горшок с варевом крышкой.

— Эээ, по-моему, это не суп, — Катерина поманила Баюна и показала ему блюдце.

— Нда, опять что-то затевает баба вредная, одна надежда, что на продажу варит. Она часто зельями приторговывает. Обычное для ягишен занятие, — Баюн внимательно вглядывался в довольную Ягу.

С визитом Баюна на следующий день, опять не вышло. Дождь зарядил ещё сильнее, и Кот спускался с печи только поесть. — Я сплю, отстань, — фыркнул он на напоминание Бурого о визите к Яге.

— Впал в спячку, выпадет не скоро, — прокомментировал кошачье поведение Сивка.

— Катюша, а ты? Может, погуляем? — Волк посмотрел на Катерину, которая дождь любила, и даже гулять под ним любила. Она закивала. С печи донёсся протяжный стон, и удаляющееся вдали шуршание.

— Можно подумать у него там просторы великие… — раздумывала Катерина над странностями пространства в Дубе, пока натягивала резиновые сапоги и непромокаемую куртку. Эти вещи были взяты с собой из дома. Жаруся не очень любила искусственные материалы, и Катерина сильно подозревала, что это из-за их повышенной воспламеняемости.

— Кир, Степан, я погулять. Вы пойдёте? — она заглянула в комнату Кира, где мальчишки пытались разобраться в правилах купленной недавно у северных торговцев игры на странной деревянной доске с лунками для фигур. Фигурки для игры лежали рядом горкой. Кир поднял голову, чуть не с ужасом посмотрел за окно и замотал головой.

— Нет уж! Если мы пойдём гулять, братец твой названный нас и тренироваться тут же заставит!

— И ты сама бы тоже не лазила бы! Тебе о ближних бы подумать! Кир, вот она сейчас пойдёт гулять, а нам потом Волк велит бегать, потому как раз девица дождика не боится, нам-то уж и вовсе стыдно! — последнюю фразу Степан произнёс грозным басом, явно повторяя интонации Бурого.

— Кать, ну не ходи ты. Чего там хорошего-то… — заныл Кир, явно впечатлённый словами друга.

— А, ну вас! Не охота вам выходить, ваше дело, а я пошла, — отмахнулась от нытиков Катерина и отправилась к Волку. Тот уже вышел из Дуба и с удовольствием вдыхал холодный воздух, наполненный запахами мокрой земли, палой листвы, грибов, леса. Он оглянулся и с радостью увидел, что Катерина так же любит эти запахи осени, и так же рада прогулке под дождём. Сначала они двигались низом. Волк осторожно ступал по мокрой земле, с еловых ветвей слетали водопады капель, он бежал всё быстрее, пока не оторвался от земли, не вылетел из лесных зарослей вверх, в дождевой простор и свежесть.

— Хорошо-то как! — Катерина распахнула руки и Волк в который раз подумал, что ему несказанно повезло, что она понимает всё это! Не боится ни лесной темноты, которая всегда живёт под ветками старых-престарых елей, ни дождей, даже таких холодных, ни ветра, от которого иные ежатся и стараются спрятаться. Они летали долго, потом дождь чуть утих, Волк опустил Катерину на примеченную им ещё пару дней назад поляну, на которой выросло множество крепких красивых боровичков, и с наслаждением наблюдал, как она их собирает. Он бы все грибы лесов ей принёс, но понимал, что это сродни азарта волка на охоте. Возвращались они уже в темноте, от Катиной сумки пахло грибами, в мокрой косе застряли сучки и еловые иголки, оба были очень довольны и прогулкой и друг другом.