Баюна с приходом весны охватило деятельное настроение, он постоянно напевал что-то почти про себя, и это «почти» заставляло Бурого тоскливо вздыхать и прижимать уши к голове, в надежде хоть немножечко заглушить немузыкальные завывания. Кот выглядывал из окон и с балкона, и Жаруся всплёскивала крыльями и клевала его в макушку, когда он слишком уж увлекался и рискованно балансировал на поручне балкона, провожая взглядом симпатичную рыжую кошечку. Кошечка иногда гуляла с хозяйкой во дворе, и в такие дни Баюн становился совершенно невыносим!
— Пора-пора, надо его уводить в Лукоморье, иначе он с балкона сиганёт и отправится беседовать с дамой, которая кошку выгуливает, а мне её реанимировать неохота! — заявила Жаруся, наблюдая очередной приступ влюбленности у Баюна. Она подлетела к Коту, гневно плеснула крылья и грозно заявила, что таких бездельников и свет невидывал!
— Ой, ну, ладно тебе! Подумаешь… Отдыхаю я! — заявил Баюн, но почуяв, как потрескивает от жара шерсть у него на загривке, обернулся, и увидев совершенно разъяренную Птицу, немедленно согласился на срочный визит в сказочный мир. Катя с трудом дождалась пятницы, а когда все приехали на дачу, торопливо вызвала ворота, створки послушно отворились, пропуская их к Дубу.
Пару дней Баюн страдал. Он заявил, что его сердце разбито и восстановлению не подлежит. Один раз заявил, второй, третий, и так всем надоел, что всё пребывавшие в Дубе, старались находиться от Баюна подальше. Бурый так и вовсе улетел проверить, как далеко лежит туман на северо-западе от одной из сказок, которую Баюн наметил для Катерины. Улетел… И пропал!
Нигде его не было! Зеркало не показывало Волка третий день! Катя не могла успокоиться! Она не выпускала из рук зеркальце, но оно показывало что угодно, только не Бурого Волка!
— Почему я с ним не полетела! Ну, почему? Почему не смотрела, куда он летит? — Катерина уронила голову на руки.
— Не понимаю!!! Где там могут быть места, где Волка не видно? — в сотый раз спрашивал вслух сам у себя Баюн, и словно прислушивался, в надежде, что кто-то ему ответит.
— Он мог упасть в туман, — тоскливо сказала Катя. — И тогда его не будет видно! И на севере есть несколько островов, которые в зеркалах не видны.
— В том направлении есть ещё старый замок на Штормовом полуострове… — вдруг тихо сказала Жаруся.
Кот поднял голову и уставился на неё. — Ты имеешь ввиду владения того самого Вепря? — дождался её кивка и быстро потянулся к зеркалу. — Покажи мне замок Эйрика Краснобородого по прозвищу Вепрь.
Зеркальце послушно показало старый замок с толстенными стенами, кое-где покрытыми мхом.
— Крепость каменной цепи, — тихо сказал Баюн. — Да, того, кто прикован этой цепью в зеркале не увидеть, и её не порвать. Даже Волк не сможет… — последнее он уже прошептал совсем тихо, почти беззвучно, но Катя услышала. Сколько они не наблюдали за замком, Бурого так и не увидели, зато услышали, как о нём говорит Вепрь:
— Не уморите его там! Пусть поживёт ещё, да и мне с ним ещё побеседовать охота! А ещё говорят, что сказочница — это его названная сестра. Вот она за братцем и явится! — Вепрь захохотал. — А уж мы её примем!
На Штормовой полуостров на разведку вылетела Жаруся, а вернувшись, выглядела настолько мрачно, что у Катерины коленки тряслись, пока она в горницу шла.
— Девочка, с Волком плохо! Баюн заткнись! Она смелее, чем ты думаешь, да и сильнее! — по перьям прокатилась гневная вспышка. — Они… Они любят издеваться над теми, кто к ним попадает.
— Ты его видела? — Катерина не собиралась плакать! Глаза были сухими, только пальцы стиснула так, что больно стало!
— Я не нашла самого Волка, но слышала, что о нём говорили, — печально покачала головой Жар-Птица. Он где-то в подземельях крепости. И к нему часто наведывается Вепрь…
— Раз наведывается, то это значит, что Волк жив? — Катерина подняла глаза.
— Да, но в каком он состоянии… Я не знаю…
— Понятно, — Катя соображала быстро. — А что там с той цепью?
— Радость моя, цепь сделана из очень редкого Лукоморского камня. Он немыслимо прочный. Цепь заколдована, и её невозможно разорвать, разбить, и она делает невидимым для сказочных зеркал любого пленника. На неё не действует Разрыв-трава! — ответил Баюн.
— Я могу её уничтожить, — вдруг сказала Жаруся. — Но, для этого цепь надо будет расплавить в лаву. Волк не перенесёт такого.
Катерина встала и начала ходить по горнице. Степан хмуро смотрел на её метания, Кир вообще глаз не поднимал. Волка было жалко до слёз! Они оба отлично помнили гостеприимство викингов! Но, за них всерьёз взяться не успели, а Волка, похоже, пытают! А Катерина кружила по горнице, кружила и вдруг встала как вкопанная! И подняла взгляд на Баюна.
— Кажется, есть у меня идея. Но, тебе не понравится!
— Мне понравится! — торопливо покивал головой Баюн, у которого как раз идей никаких не было. Впрочем, стоило ему только услышать саму идею, как он заорал, что такого не допустит! Зато Жаруся Катю поддержала!
— Помолчи! Она уже это использовала и может справиться! Хватит, я тебе сказала! — она подхватила Баюна за шерсть на спине и закружила, а спустила на пол только тогда, когда он обреченно согласился на все, как он выразился, авантюры! И только лапой махнул, когда Жаруся и Катя улетели за необходимым предметом, да ещё на ночь глядя!
