Ветров противоборство - [2]

Шрифт
Интервал

— Все поиски рискованны и всегда кончаются фиаско. У сцены свои законы, и они не позволяют себя игнорировать. Без отчетливо слышимого всеми слова и подкрепляющего его выразительного жеста никто не поймет внутренний трагизм. Внутреннее всегда должно проецироваться через наружное. Разумеется, это творческая задача актера. Но драматург должен дать ему необходимый материал, за что зацепиться и что сыграть. Иначе публика смотрит и не понимает.

— Слушает и зевает…

— Это потому, что драматург исходит из своего мира, а актер из своего. И между поэтом-творцом и артистом-воплотителем нет идейного и психологического контакта… Мне кажется, что Зийна Квелде все же понимает, что именно я задумал. От ее роли зависит судьба всей пьесы.

То ли актеры имели что-то против исполнительницы главной роли, то ли, по обыкновению, не могли себе представить, что автор может что-то понимать в актерских индивидуальностях и распределении ролей. Зиле никогда не мог уяснить, где в этом мире кончается объективная оценка и где начинается простая, субъективная тенденция.

— Зийна — да… Но все же эту роль надо было дать Милде Звайгзне. Тут нужен сильный темперамент. Зийна слишком лирична. Роли героинь с сентиментальным звучанием больше подходят к ее амплуа.

— У Звайгзне и внешность более подходящая.

— Это вовсе не роль героини. Если вы ознакомитесь с пьесой целиком, то увидите, что там действуют самые ординарные люди. Это обычная трагедия, которая только благодаря отдельным эпизодам и отдельным людям выявляет свою трагическую окраску. Для этой роли не требуется ни героической фигуры, ни прочих внешних данных, присущих сценическому герою. Только умная женщина с глубокой душой.

— И достаточно привлекательная… Этому драматурги всегда придают большое значение.

Оба актера переглянулись и улыбнулись.

Занавес снова поднялся. Репетиция продолжалась.

Из-за кулис время от времени доносился нервный голос режиссера. Начало нового действия шло определенно слабее предыдущего, видимо из-за поспешно сделанных режиссером указаний. То и дело сам он, жестикулируя и поправляя актеров, показывался в просвете между декорациями или за окном в холщовой стене.

Зиле не обращал на это никакого внимания. С жадным любопытством ждал он выхода Зийны Квелде. Разумеется, она интересовала его из-за самой пьесы. Он знал, что на этой роли, как на центральном стержне, держится все действие. От нее зависит судьба произведения, его идеи и всего нового поиска.

Зиле сидел, выпрямившись, крепко обхватив обеими руками ручку трости.

Она вышла на сцену медленно, медленнее, чем он себе это представлял. Но и так хорошо. Ему казалось, что ритм пьесы определенен, более ускоренный, чтобы говорить так медленно такие недлинные и вроде бы совсем незначительные фразы.

То ли он сам неверно понимал смысл своей пьесы, то ли действительно центр тяжести находился в одной роли, но теперь он все внимание обращал только на Зийну Квелде. Самый мельчайший ее жест не проходил незамеченным. Он слушал свои собственные слова из ее уст, и потому, что они были произнесены именно ею, слова эти приобретали необычную эмоциональность и насыщенность.

Одета она была в простое коричневое гладкое платье. Оно шло к ее невысокой, стройной фигуре. Волосы накладные, темные, просто причесанные. Это его неприятно поразило. Он представлял ее с пышными светлыми волосами. И брови в тон волосам — темные и густые. Лицо не слишком, но все же заметно накрашено. Хорошо видны ее сдержанные черты. Вся фигура кажется несколько чужой, но все-таки к ней можно привыкнуть.

Несмотря на весь сценический опыт, видно, что и она немного волнуется. Красивые руки то и дело приглаживали платье, покамест не нашли для себя нужного места.

Во время первой паузы, когда ей надо было задумчиво стоять, обратясь лицом к залу, она поискала кого-то глазами. Знает, что он тут, и смотрит. А найдя, еле-еле заметно наклонила голову. Наверняка, кроме него, никто этого не заметил. А ему было приятно, что она вспомнила. Он почувствовал глубокую симпатию к этой женщине, в чьей власти теперь была судьба его произведения. Он ответно поклонился, не подумав, что это может помешать ей.

Действительно, в ее роли не было ничего кричащего и броского. Только сейчас Зиле понял, насколько рискован его поиск в этом мире, где модны легкие народные пьесы и театральщина с ее фарсовой эффектностью. Но с первого шага и с первой фразы он решил, что на эту исполнительницу можно положиться.

Именно отсутствие внешнего эффекта лучше всего говорило о том, что она глубоко проникла в суть роли. Ей не нужно было прибегать к драпировке, она могла заинтересовать легко и свободно своей естественностью…

Особенно пленяла ее речь — с первой фразы. Зиле и раньше с особым удовольствием слушал голос Зийны Квелде. Теперь же отдавался ему, как убаюкивающей музыке. В нем не было искусственных театральных интонаций. Он звучал отягощенный мыслью и тем не менее легко и звучно, передавая глубину чувства. Ведь это же были его собственные слова, но в ее устах они приобретали новую окраску и теплоту. Самое мельчайшее движение представлял он себе, создавая эту пьесу. Но что касается языка, то тут он требовал лишь передачи идейного содержания. И лишь теперь понял, насколько это недостаточно. Только слова, исходящие из души, становятся живыми, только от них трепещут нервы слушателей. Ему принадлежала одна пустая форма — она же наполнила ее своим жизненным содержанием…


Еще от автора Андрей Мартынович Упит
Северный ветер

«Северный ветер» — третий, заключительный роман первоначально намечавшейся трилогии «Робежниеки». Впервые роман вышел в свет в 1921 году и вскоре стал одним из самых популярных произведений А. Упита. В 1925 году роман появился в Ленинграде, в русском переводе.Работать над этим романом А. Упит начал в 1918 году. Латвия тогда была оккупирована войсками кайзеровской Германии. Из-за трудных условий жизни писатель вскоре должен был прервать работу. Он продолжил роман только в 1920 году, когда вернулся в Латвию из Советского Союза и был заключен буржуазными властями в тюрьму.


Комедия в трех действиях

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Гость доктора Мартина

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


На грани веков

Исторический роман народного писателя Латвии Андрея Упита состоит из четырех частей: «Под господской плетью», «Первая ночь», «На эстонском порубежье», «У ворот Риги» — и выходит в двух книгах. Автор отражает жизнь Лифляндии на рубеже XVII–XVIII веков и в годы Северной войны, когда в результате победы под Ригой русских войск над шведами Лифляндия была включена в состав Российской империи. В центре повествования судьбы владельца имения Танненгоф немецкого барона фон Брюммера и двух поколений его крепостных — кузнецов Атауга.


Земля зеленая

Роман Андрея Упита «Земля зеленая» является крупнейшим вкладом в сокровищницу многонациональной советской литературы. Произведение недаром названо энциклопедией жизни латышского народа на рубеже XIX–XX веков. Это история борьбы латышского крестьянства за клочок «земли зеленой». Остро и беспощадно вскрывает автор классовые противоречия в латышской деревне, показывает процесс ее расслоения.Будучи большим мастером-реалистом, Упит глубоко и правдиво изобразил социальную среду, в которой жили и боролись его герои, ярко обрисовал их внешний и духовный облик.


«Освобожденные»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Романтик

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Королевское высочество

Автобиографический роман, который критики единодушно сравнивают с "Серебряным голубем" Андрея Белого. Роман-хроника? Роман-сказка? Роман — предвестие магического реализма? Все просто: растет мальчик, и вполне повседневные события жизни облекаются его богатым воображением в сказочную форму. Обычные истории становятся странными, детские приключения приобретают истинно легендарный размах — и вкус юмора снова и снова довлеет над сказочным антуражем увлекательного романа.


Угловое окно

Крупнейший представитель немецкого романтизма XVIII - начала XIX века, Э.Т.А. Гофман внес значительный вклад в искусство. Композитор, дирижер, писатель, он прославился как автор произведений, в которых нашли яркое воплощение созданные им романтические образы, оказавшие влияние на творчество композиторов-романтиков, в частности Р. Шумана. Как известно, писатель страдал от тяжелого недуга, паралича обеих ног. Новелла "Угловое окно" глубоко автобиографична — в ней рассказывается о молодом человеке, также лишившемся возможности передвигаться и вынужденного наблюдать жизнь через это самое угловое окно...


Услуга художника

Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.


Ботус Окцитанус, или Восьмиглазый скорпион

«Ботус Окцитанус, или восьмиглазый скорпион» [«Bothus Occitanus eller den otteǿjede skorpion» (1953)] — это остросатирический роман о социальной несправедливости, лицемерии общественной морали, бюрократизме и коррумпированности государственной машины. И о среднестатистическом гражданине, который не умеет и не желает ни замечать все эти противоречия, ни критически мыслить, ни протестовать — до тех самых пор, пока ему самому не придется непосредственно столкнуться с произволом властей.


Столик у оркестра

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.