Ветров противоборство

Ветров противоборство

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Жанр: Классическая проза
Серии: -
Всего страниц: 18
ISBN: -
Год издания: 1970
Формат: Полный

Ветров противоборство читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал



Андрей Упит

ВЕТРОВ ПРОТИВОБОРСТВО

1

На генеральную репетицию пьесы «Ветров противоборство» собрались все руководители театра и близстоящие к ним лица. Незанятые в премьере актеры и актрисы кучками сидели в зале и в партерных ложах. Даже капельдинеры и гардеробщики то и дело входили в зал и смотрели, стоя у дверец.

Рядом с режиссером, в первом кресле пятого ряда, сидел автор, Янис Зиле. В сером летнем пальто, в серой шляпе. Положив подбородок на металлическую ручку трости, он небрежно глядел на сцену и столь же небрежно слушал шепот режиссера, делающего свои замечания.

Режиссер не мог усидеть на месте. То и дело вскакивал, чтобы дать еще какие-то указания.

Наконец Зиле протянул руку и усадил его.

— Не надо. Теперь уже поздно. Общее звучание есть. А это главное. Ваши замечания теперь только испортят дело.

Режиссер был крайне недоволен.

— Получается совсем иное, чем на первых репетициях. Казалось, так серьезно и основательно проработано, что уже ничего но может измениться. А теперь полюбуйтесь, что получается. И ведь уже который раз такое. Просто не знаю, в чем дело. На генеральных получается совсем не то, что готовится заранее.

— Кажется, это можно объяснить, — сказал Зиле, глядя, как на сцене громко беседуют отец с матерью, все оживленнее жестикулируя. — До этого только репетиция, это каждый знает. И вдруг все осознают — а это уже игра всем ансамблем. Надо быть собранным и настроенным. Это уже новая и куда более трудная задача. Кроме того, столько зрителей. Даже сам автор… — Он усмехнулся. — Как будто он и на сцене умнее всех. Я гляжу, даже самые старые актеры основательно нервничают.

Режиссер отмахнулся.

— К сцене никто привыкнуть не может. К солнцу и морозу привыкаешь. К пушкам и свисту пуль. Привыкнуть, в смысле притупить нервы. Актер же не имеет права на притупление нервов, это для него смерть. Его нервы должны быть чуткими, как воздушная арфа. Не только к тому, что заключено в роли, но и к тому, что происходит в зале… Больше вперед! Попрошу больше вперед! — неожиданно прервал он себя и двигавшихся на сцене актеров.

В голосе его явно слышалось недовольство игрой. И поэтому какое-то время в ходе репетиции ощущалось замешательство.

Зиле снова успокоил его:

— Да уймитесь вы. Если уж так нужно, скажете после окончания, А пока посмотрим все в целом.

— Вы не представляете, как мало можно полагаться на все репетиции и постановочную работу. Какая-нибудь мелочь срывает весь твой замысел. Зайдет кто-нибудь с другой стороны стола — и сразу меняется вся мизансцена. Переместится логический акцент в реплике — и тут же меняется вся картина и вся игра. Каждая постановка полна неожиданностей. Никто не может этого предвидеть и учесть. Ни режиссер, ни сам актер. Все зависит от момента.

— Ну, ну, — попытался шутливо урезонить его Зиле. — Вы, как погляжу, сразу и пессимист и фаталист? Тогда от всех этих репетиций и прогонов нет никакого толка. Это же не так — пусть даже вы во многом и правы. Теперь много говорят о единой тональности спектакля, где ни одна роль не возвышается над другими, а все сливаются в нечто, образующее единое гармоничное звучание. Но я заметил, что и при общей тональности у одной-другой роли главная задача. И как драматург, я считаю так же. В драме тоже есть свои идейные и психологические лейтмотивы, как в музыке. Этот лейтмотив придает постановке тот или иной характер и окраску. И ощущается он, конечно, только исполнителями главной роли.

— Это верно, — согласился режиссер, — но и неверно. Ваши лейтмотивы могут быть выражены сотней разных способов — и идейно, чаще психологически, а уж пуще всего технически. И тут какая-нибудь второстепенная роль играет решающее значение…

Первое действие кончилось. Опустился занавес. Где-то по бокам залы зажглось несколько тусклых лампочек. Группы зрителей стали видны лучше. Режиссер прошел за кулисы.

К Зиле подошли несколько пожилых актеров, которые, по обыкновению, больше обращали внимания на содержание пьесы и авторскую работу, чем на игру. Все недостатки и просчеты они, как всегда, относили на счет автора. Зиле было приятно поболтать с ними. За их словами обычно стоял здоровый инстинкт самозащиты и профессиональная солидарность.

После нескольких общих, незначительных фраз один из них сказал:

— А вы не считаете, что в этой пьесе повторяется ваш обычный прием. Вы наращиваете действие до второго или третьего акта, а в последнем оно ослабевает, а значит, ослабевает действие и общее воздействие.

— Вы хотите сказать, что это драматургический просчет?

— Со сценической точки зрения — несомненно. К тому же это так легко исправить. Вы же так хорошо знаете технику подмостков.

— К сожалению, о вас и современной драматургической технике не могу сказать того же. Вы все еще понимаете действие только чисто внешне — громкий разговор, жесты и движения. Но глубочайшая душевная трагедия не всегда выражается криком. То, что вы считаете просчетом, для меня намеренный и сознательный момент. Предшествующее напряженное звучание нужно мне только для того, чтобы привлечь внимание к назревающему и подготавливающемуся. Это увертюра — сама трагедия начинается позже. И именно внешняя приглушенность, после бурного начала, подчеркивает ощущение глубины и весомости происходящего. Я не знаю — может быть, я ошибаюсь, заблуждаюсь. Но таково мое намерение. Поиск, который для меня еще неясен.


Еще от автора Андрей Мартынович Упит
Северный ветер

«Северный ветер» — третий, заключительный роман первоначально намечавшейся трилогии «Робежниеки». Впервые роман вышел в свет в 1921 году и вскоре стал одним из самых популярных произведений А. Упита. В 1925 году роман появился в Ленинграде, в русском переводе.Работать над этим романом А. Упит начал в 1918 году. Латвия тогда была оккупирована войсками кайзеровской Германии. Из-за трудных условий жизни писатель вскоре должен был прервать работу. Он продолжил роман только в 1920 году, когда вернулся в Латвию из Советского Союза и был заключен буржуазными властями в тюрьму.


Комедия в трех действиях

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Гость доктора Мартина

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


На грани веков

Исторический роман народного писателя Латвии Андрея Упита состоит из четырех частей: «Под господской плетью», «Первая ночь», «На эстонском порубежье», «У ворот Риги» — и выходит в двух книгах. Автор отражает жизнь Лифляндии на рубеже XVII–XVIII веков и в годы Северной войны, когда в результате победы под Ригой русских войск над шведами Лифляндия была включена в состав Российской империи. В центре повествования судьбы владельца имения Танненгоф немецкого барона фон Брюммера и двух поколений его крепостных — кузнецов Атауга.


Земля зеленая

Роман Андрея Упита «Земля зеленая» является крупнейшим вкладом в сокровищницу многонациональной советской литературы. Произведение недаром названо энциклопедией жизни латышского народа на рубеже XIX–XX веков. Это история борьбы латышского крестьянства за клочок «земли зеленой». Остро и беспощадно вскрывает автор классовые противоречия в латышской деревне, показывает процесс ее расслоения.Будучи большим мастером-реалистом, Упит глубоко и правдиво изобразил социальную среду, в которой жили и боролись его герои, ярко обрисовал их внешний и духовный облик.


«Освобожденные»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Ночи дождей и звезд

Греция. Тихий остров с розовыми скалами утопает в колыбели теплого голубого моря. Сюда приезжают люди со всех концов света, чтобы отдохнуть и насладиться тишиной и дивными звездными ночами. Но однажды утром идиллия разрушается страшной трагедией — в бухте острова на глазах у всех сгорает, как спичка, прогулочный катер с туристами на борту, хозяином судна и его маленьким племянником. Ошарашенные свидетели происшествия, придя в себя, благодарят судьбу за то, что они путешествовали на этом катере вчера и позавчера, а не сегодня, избежав таким образом страшной смерти…


Эпик. Дилогия

Его зовут Шад Ассасин. Это имя он получил в Аномальных землях – грандиозной игре, которая происходит в виртуальном мире. Кем был Ассасин и чем занимался в мире реальном – неизвестно. Теперь для него главное – игра.


Лесной маг

Юный Невар Бурвиль обязан пойти по стопам отца и избрать своим ремеслом военное ремесло — таков закон. Повинуясь обычаю и воле отца, он отправляется в столицу, чтобы закончить Академию и стать офицером. Однако у судьбы на него другие виды. Три народа, три различных цивилизации противостоят друг другу. Это и королевство Герния, родина Невара, и вольные кочевники равнин и загадочное племя людей с пятнистой кожей, живущих в восточных лесах. Магия железа, магия равнин и магия леса сошлись в жестокой схватке, и Невар оказался в эпицентре этого противостояния.


Проклятое столетие

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Романтик

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Королевское высочество

Автобиографический роман, который критики единодушно сравнивают с "Серебряным голубем" Андрея Белого. Роман-хроника? Роман-сказка? Роман — предвестие магического реализма? Все просто: растет мальчик, и вполне повседневные события жизни облекаются его богатым воображением в сказочную форму. Обычные истории становятся странными, детские приключения приобретают истинно легендарный размах — и вкус юмора снова и снова довлеет над сказочным антуражем увлекательного романа.


Угловое окно

Крупнейший представитель немецкого романтизма XVIII - начала XIX века, Э.Т.А. Гофман внес значительный вклад в искусство. Композитор, дирижер, писатель, он прославился как автор произведений, в которых нашли яркое воплощение созданные им романтические образы, оказавшие влияние на творчество композиторов-романтиков, в частности Р. Шумана. Как известно, писатель страдал от тяжелого недуга, паралича обеих ног. Новелла "Угловое окно" глубоко автобиографична — в ней рассказывается о молодом человеке, также лишившемся возможности передвигаться и вынужденного наблюдать жизнь через это самое угловое окно...


Услуга художника

Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.


Ботус Окцитанус, или Восьмиглазый скорпион

«Ботус Окцитанус, или восьмиглазый скорпион» [«Bothus Occitanus eller den otteǿjede skorpion» (1953)] — это остросатирический роман о социальной несправедливости, лицемерии общественной морали, бюрократизме и коррумпированности государственной машины. И о среднестатистическом гражданине, который не умеет и не желает ни замечать все эти противоречия, ни критически мыслить, ни протестовать — до тех самых пор, пока ему самому не придется непосредственно столкнуться с произволом властей.


Столик у оркестра

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.