Вьетнамский кошмар: моментальные снимки - [25]
— ГРОМЧЕ!
— СЛУШАЮСЬ, СЕРЖАНТ-ИНСТРУКТОР! ДВАДЦАТЬ ОДИН, ДВАДЦАТЬ ДВА…
От постоянного напряжения, жары и усталости ребята часто выходили из себя, вспыхивали ссоры.
В нашей роте разные были люди: уличные хулиганы и маменькины сынки, фермеры и сводники, чистильщики обуви и телевизионные продюсеры, деревенские увальни и городские мошенники, большой выбор разнорабочих, механиков, заводских трудяг, выпускников школ и колледжей и, конечно же, светловолосых голубоглазых американцев, героев школьных футбольных команд.
Средний возраст — восемнадцать с половиной лет. За пределами лагеря такого посчитали бы полумужчиной-полумальчиком, неотесанным щенком из провинции, головной болью на диаграммах безработицы от Каламазу до Канзас-Сити. Типичный новобранец был холост и без материального имущества, исключая, может быть, старенький автомобиль, за которым обещал присмотреть младший братишка.
Он любил бейсбол, кое-как окончил школу и курил сигареты, потому что только это ему теперь и оставалось. Дома у него осталась девчонка, подружка детства, которая поклялась: «Вот тебе крест! Да я лучше умру, Томми, но я всегда буду тебя любить и буду тебе верна до самого твоего возвращения, даже если тебя пошлют воевать со всем миром».
Некоторые солдаты действительно писали конгрессменам, жалуясь на плохое обращение и армейскую жизнь, похожую на монету с одинаковыми сторонами. Спрашивали, почему белые призывали чёрных бороться с жёлтыми во Вьетнаме, в то время как у чёрных есть своя борьба за гражданские права на родине.
Какой-то конгрессмен ответил одному новобранцу, что со временем тот будет вспоминать начальную подготовку с любовью, и добавил, что, судя по письму, учебный лагерь мало изменился со времён Второй мировой, когда там был сам конгрессмен.
Они были просто юны, эти американские дети, достигшие совершеннолетия в такой момент истории США, когда из-за Вьетнама обряд посвящения в мужчины имел гораздо более высокие ставки, чем в мирное время. Вот так складывались дела в 60-е годы…
Дуган приказал, чтобы первый, кто заметит его входящим в казарму, кричал «СМИРНО!». Если же этот первый не прокукарекает, «то его задница станет травой, а вы знаете, кто будет газонокосилкой. Что-нибудь неясно?»
Мы начали осваивать армейский сленг. Если кто-то стучал на тебя, значит, он «тащил сырок» взводному сержанту. Если ты был уверен в чём-то, то заявлял, что «в моей военной голове нет никаких сомнений». Если тебе не нравилась учебка, ты говорил дружкам, что «это смешнее, чем пневмоторакс лёгкого». А ежели ты считал себя крутой задницей, то становился «разбивателем сердец, трахающим вдов», солдатом, который «жрёт колючую проволоку, ссыт напалмом и простреливает комариный глаз с трёхсот метров в дождливую ночь в штате Джорджия».
На привезённые из дома деньги мы покупали лезвия, мыло, крем для бритья, крем для обуви, сигареты и ватные шарики для полировки обуви.
Вечерами мы изучали солдатские памятки-руководства: ранги и знаки отличия, одиннадцать приказов по строевой части, сборку и разборку винтовки М-14, строевую подготовку, наставления по стрельбе, тактику мелких подразделений и так далее.
По утрам громкоговорители гремели подъём в 04.00. За сорок пять минут надо было умыться, побриться, заправить койки, вымести казармы, протереть полы и построиться на утреннюю поверку.
В конце дня, в сумерках, мы стояли «смирно» под звуки отбоя и отдавали честь флагу.
Пища была основательна, и нам хватало сил выносить изнурительный график физической подготовки от рассвета до заката.
За завтраком следовал сигнал к уборке:
— ПОДНИМИ ЭТО, И ЭТО, И ТО, — пел Дуган. — БУМАЖКИ, БАНКИ ИЗ-ПОД ПИВА — ВСЁ, ЧТО НЕ РАСТЁТ. Я ХОЧУ ВИДЕТЬ ТОЛЬКО ВАШИ ЖОПЫ И ЛОКТИ.
В первую же неделю нас остригли по-армейски. Мы строем пришли к парикмахерской и группами по пять человек проходили к креслам. Нас обрили до самого черепа. Стоимость стрижки — семьдесят пять центов — вычли из нашего денежного довольствия.
— Слегка подстригите и подровняйте на затылке, — улыбнулся парень в соседнем кресле. Жужжащие электроножницы остригли его как овцу. Вжик! Меньше чем через тридцать секунд Христовы локоны упали на пол, и он остался лыс, как яйцо.
Покидая кресла, мы чувствовали себя глупо. Смеялись друг над другом.
— Мне нравится твоя стрижка, Бейкер, всегда хотел посмотреть, как выглядит лысый дамский угодник.
— На себя посмотри, Эндрюс!
Пока остальная рота ждала своей очереди на стрижку, Дуган решил с пользой использовать время и отработать постановку в строй и стойку «смирно». Он начал инструктаж.
— СМИРНО! Пятки вместе…так…носки под углом в сорок пять градусов, Брайни…колени прямые, но не напряжённые, так…живот убрать, грудь вперёд…уже лучше…где твоя чёртова грудь, Холл…нет, Холл, теперь уже слишком…сколько ты так простоишь, как ты думаешь? Шею прямо, подбородок параллельно земле…так…смотреть прямо перед собой, по сторонам не глазеть…руки по швам…прекрати шевелиться, Бриджис…вот так…ладони внутрь, пальцы слегка согнуты естественным образом, большие пальцы по швам брюк.
— Итак, всё уловили, мудаки?
— ТАК ТОЧНО, СЕРЖАНТ!
Через пятнадцать минут от жары двое потеряли сознание. Дуган оставил их лежать на земле, а мы стояли «смирно», потея каждой порой.
Эта книга — одно из самых волнующих произведений известного болгарского прозаика — высвечивает события единственного, но поистине незабываемого дня в героическом прошлом братской Болгарии, 9 сентября 1944 г. Действие романа развивается динамично и напряженно. В центре внимания автора — судьбы людей, обретающих в борьбе свое достоинство и человеческое величие.
В документальной повести рассказывается о москвиче-артиллеристе П. В. Шутове, удостоенном звания Героя Советского Союза за подвиги в советско-финляндской войне. Это высокое звание он с честью пронес по дорогам Великой Отечественной войны, защищая Москву, громя врага у стен Ленинграда, освобождая Белоруссию. Для широкого круга читателей.
В увлекательной военно-исторической повести на фоне совершенно неожиданного рассказа бывалого героя-фронтовика о его подвиге показано изменение во времени психологии четырёх поколений мужчин. Показана трансформация их отношения к истории страны, к знаменательным датам, к героям давно закончившейся войны, к помпезным парадам, к личной ответственности за судьбу и безопасность родины.
Третья часть книги рассказывает о событиях Второй Чеченской войны 1999-2000 года, увиденные глазами молодого офицера-танкиста. Содержит нецензурную брань.
Простыми, искренними словами автор рассказывает о начале службы в армии и событиях вооруженного конфликта 1999 года в Дагестане и Второй Чеченской войны, увиденные глазами молодого офицера-танкиста. Честно, без камуфляжа и упрощений он описывает будни боевой подготовки, марши, быт во временных районах базирования и жестокую правду войны. Содержит нецензурную брань.
Авторы повествуют о школе мужества, которую прошел в период второй мировой войны 11-й авиационный истребительный полк Войска Польского, скомплектованный в СССР при активной помощи советских летчиков и инженеров. Красно-белые шашечки — опознавательный знак на плоскостях самолетов польских ВВС. Книга посвящена боевым будням полка в трудное для Советского Союза и Польши время — в период тяжелой борьбы с гитлеровской Германией. Авторы рассказывают, как рождалось и крепло братство по оружию между СССР и Польшей, о той громадной помощи, которую оказал Советский Союз Польше в строительстве ее вооруженных сил.
Старший прапорщик Сергей Ефимов вроде бы навоевался вдосталь. За его плечами три года в Афгане в должности командира взвода. Вернулся оттуда с орденом Красной Звезды. Но почему-то его продолжает тянуть на войну. Он не может сидеть дома, пока в горячих точках погибают молодые, необстрелянные пацаны. И прапорщик снова возвращается в горы. На этот раз — в Чечню. И вот он вместе со своей группой выходит на реализацию разведданных в «зеленку»…
Костя по прозвищу Беспросветный, отсидев за убийство своего командира-предателя, выходит на свободу без малейшего понимания, как дальше жить. Идти ему, по большому счету, некуда: нет теперь ни жены, ни дома. Да и на приличную работу с такой биографией не устроишься… Но судьба дает ему шанс переиграть свою жизнь. В составе Добровольческого русского отряда Костя отправляется на гражданскую войну, идущую на территории бывшей Югославии. Ему, боевому офицеру, прошедшему пекло Афгана, убивать не привыкать. Теперь это — его ремесло.
Николай Прокудин служил в Афганистане в 1985–1967 годах в 180 МСП 108 МСД. Судьба берегла его, словно знала, что со временем Николаю суждено стать писателем и донести людям правду об одной из самых драматических страниц истории нашей страны.
Горы и ущелья Афганистана. Песок, раскаленный зной. Залпы тысяч орудий… Душманы ведут жестокую войну против советских войск. В очередной схватке с «духами» у одного из блокпостов взвод специальной разведки во главе со старлеем Александром Калининым лицом к лицу столкнулся с отрядом коварного Амирхана. Первое сражение с врагом окончилось победой нашего спецназа. Но Амирхан — опасный противник. Он придумал хитрый план нового нападения. В ход на сей раз пойдут реактивные снаряды, которыми расстреливают советскую военную базу, офицеры в качестве заложников и даже один предатель из числа наших «спецов»…