Вьетнамский кошмар: моментальные снимки - [26]

Наконец он крикнул «ВОЛЬНО!»

Больше часа мы строились и расходились, стояли «смирно» и «вольно», равнялись и снова «смирно».

Мы отбивали койки книжкой. Морщины на одеялах, неровные углы на простынях, тумбочки, стоящие неровно перед койками, мешки с грязной одеждой, кое-как привязанные к задним ножкам коек, плохо начищенная и не выставленная должным образом обувь — любое из этих нарушений приводило 1-го сержанта Пайна ко вспышкам гнева, от которых он просто становился фиолетовым.

В конце дня мы возвращались в казарму, а постели перевёрнуты и сброшены на пол, тумбочки опрокинуты, ботинки засунуты в унитаз. Видно, Пайн не любил призывников так же, как Дуган.

Грязная одежда каждую неделю отправлялась в стирку. Форма возвращалась назад отутюженной и густо накрахмаленной. Стоимость стирки опять-таки удерживали из нашего денежного довольствия.

Мы возмущались. Ведь так нам самим ничего не останется. Хотя в ту пору нам и нужно-то было чуть-чуть.

Что я помню живей всего, так это недели и недели строевой подготовки.

— Нале-ВО! Напра-ВО! Нале-ВО! Напра-ВО! Смир-НО! Воль-НО! Смир-НО! Кру-ГОМ! Кру-ГОМ! СТАНОВИСЬ! ПОДРАВНЯЙСЬ, ЧЁРТ ВОЗЬМИ…ЧТО С ВАМИ СЛУЧИЛОСЬ? ТАК У ВАС НИКОГДА НЕ ПОЛУЧИТСЯ.

— СЕГОДНЯ БУДЕМ ОТРАБАТЫВАТЬ МАРШ СТРОЕМ, — орал Дуган. — НАЧИНАТЬ С ЛЕВОЙ НОГИ, ДЫРКИ ОТ ЖОПЫ…НЕТ, ЛЕВАЯ — ЭТО ДРУГАЯ НОГА. ПОДНИМИ ЛЕВУЮ НОГУ, ТЕРМОНД…ПРАВИЛЬНО, ЗАПОМНИ, ГДЕ ОНА…ДЕРЖАТЬ…СОБЛЮДАТЬ ИНТЕРВАЛ…ШАГИ ДЕЛАТЬ ПО ТРИДЦАТЬ ДЮЙМОВ, НЕ ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЬ И НЕ ТРИДЦАТЬ ОДИН.

— Шагом-АРШ! ЛЕВАЯ ДРУГАЯ, БЛЯ, ПРИДУРОК…ЛЕВОЙ, ЛЕВОЙ, ЛЕВОЙ…РАЗ, ДВА, ТРИ…ЛЕВОЙ-ПРАВОЙ-ЛЕВОЙ…На месте СТОЙ! РАЗ-ДВА. КОМАНДУ НЕ ОПЕРЕЖАТЬ…ВСЁ СНАЧАЛА…Шагом-АРШ!

Час за часом мы шагали под хриплый лай сержантов-инструкторов, у которых на шеях от ора жилы вздувались канатами.

— ЛЕВОЕ ПЛЕЧО ВПЕРЁД…ПОДРОВНЯТЬ ЧЁРТОВУ ШЕРЕНГУ…ПРАВАЯ КОЛОННА ВПЕРЁД…Кругом-МАРШ!..Кругом-МАРШ! В НОГУ! ПЕЧАТАЕМ ШАГ!..РАЗ-ДВА-ТРИ-ЧЕТЫРЕ…ГРОМЧЕ…РАЗ-ДВА-ТРИ-ЧЕТЫРЕ…

Строевая подготовка прерывалась занятиями по полевой санитарии, оказанию первой помощи, рукопашному бою и десяткам других предметов, которые необходимо знать солдату.

Мы выучились наизусть чеканить одиннадцать приказов по строевой части и порядок командования от президента Джонсона до сержанта Дугана.

Но в целом, всё свелось к шагистике, шагистике и ещё раз шагистике.

Через несколько недель мне приснился Дуган, отсчитывающий шаг. Его глаза были повсюду. Малейшая оплошность обнаруживалась. Этот навязчивый мотив превратился в кошмар. В голове звучал и звучал Дуган. У меня не получалось убрать его или заткнуть.

— ПОДРОВНЯТЬ ШЕРЕНГУ.

— РОВНЕЙ ВИНТОВКУ, СОЛДАТ, А ТО Я ТЕБЕ ПОКАЖУ.

— ДЭВИС, ХВАТИТ МЕЧТАТЬ О БАБАХ.

— ХЕННЕСИ, ЧЕМ ТЫ ЧИСТИЛ ЭТУ БЛЯХУ…КИРПИЧОМ ИЛИ «ХЕРШИ»?

— ЧТО ЗА ВЕРЁВКА БОЛТАЕТСЯ У ТЕБЯ НА РУБАХЕ, РЯДОВОЙ? УБРАТЬ!

— ЗАСТЕГНИ КАРМАН…ПОДТЯНИ БРЮКИ…ТЫ НЕ ДЖОН УЭЙН.

— КОГДА ЗАСТЫВАЕТЕ ПО СТОЙКЕ «СМИРНО», Я ХОЧУ СЛЫШАТЬ, КАК ЩЁЛКАЮТ ВАШИ БОТИНКИ…А КОГДА Я ГОВОРЮ «РАВНЕНИЕ НАПРАВО», Я ХОЧУ СЛЫШАТЬ, КАК ВАШИ ГЛАЗНЫЕ ЯБЛОКИ ПЕРЕКАТЫВАЮТСЯ В ОРБИТАХ.

— НЕ РАЗМАХИВАЙ РУКАМИ, ДЖОНСОН, ТЫ НЕ ПТИЦА.

— ВНИЗ НЕ СМОТРЕТЬ…НА ЗЕМЛЕ УВОЛЬНЕНИЯ НЕТ. ХАНТ! ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ?

— ЭТО НЕ ЛЕВАЯ НОГА, СКОТИНА!

— ОТВЕЧАТЬ В ДВЕ ГЛОТКИ!

— И ЧТОБ НИКТО ИЗ ВТОРОГО ВЗВОДА СЕГОДНЯ НЕ ПРОСИЛСЯ В БОЛЬНИЧКУ!

— КОГДА ВЫ, НАКОНЕЦ, СООБРАЗИТЕ?

— РАЗГОВОРЧИКИ В СТРОЮ.

— ЗЕК, ЗАХЛОПНИ ХЛЕБАЛО И ПРЕКРАТИ БОЛТАТЬ В СТРОЮ…ОТХВАЧУ ЯЗЫК ШТЫКОМ.

— ПУСТЬ МАНДАВОШКИ КУСАЮТСЯ.

— НУ ТАК ССЫ В ШТАНЫ…КОМАНДА БЫЛА «СМИРНО»!

Вечера посвящались чистке блях и обуви. За работой шли пересуды, рассказывались байки и распускались нюни о несчастной доле.

— Где Дуган?

— Ты имеешь в виду Эрни Ужасного?

— Ага…

— Киряет, наверное, в сержантском клубе.

— Как думаешь, нам дают селитру?

— С чего ты взял?

— Блин, да у меня не встаёт с тех пор, как я здесь, даже когда хочу отлить, честное слово.

— Не знаю… И у меня тоже…Может, мы просто устали, перетрудились.

— Тебе еда нравится?

— Шутишь, я так быстро ем, что нет времени распробовать. Просто нюхаю…

— Надо принять душ: воняю, как собака.

— Что ты сказал?

— Я сказал, что воняю…Господи, я сам себе противен!

— О, хватит ныть.

— Я только сказал, что я воняю.

— Не нужно рекламы. У меня самого есть нос, знаешь…

— Да, ну так всё равно, может, мне надо помыться. Эй, ты знаешь, что меня действительно достаёт?

— Что?

— Ведь нам положено спать восемь часов.

— И что?

— А я сплю только половину из-за этой пожарной вахты.

— Пожарная вахта — это ничего…меньше спишь, зато рядом нет Дугана…можно письмо домой написать.

— Я бы лучше подрых.

— Понимаю.

— Ненавижу эту дыру!

— Я тоже. Но выбрось это из головы. Если будешь думать об этом, сойдёшь с ума. Мы ещё и половины не оттрубили…

— Я только и мечтаю, как сбежать куда-нибудь.

— Поймают, и ты окажешься в глубоком говне. Потащат твою задницу в трибунал, или приговорят к расстрелу за дезертирство.

— Мне всё равно, я всё время об этом думаю: свалить куда-нибудь, убраться отсюда, на свободу.

— А как к этому отнеслись бы твои родители?

— Папаша всыпал бы по первое число. А матушке, полагаю, было бы очень стыдно…

— А чем ты занимался на гражданке?

— Ездил по складу на вилочном погрузчике, да только почти всё позабыл, кажется, это было так давно…