Вьетнамский иммельман - [54]
— Сегодня я должен лететь на задание, — наконец сказал Джонсон. — В Винь.
— Сегодня мы лишь обсудим кое-какие детали, — пожал плечами Най. — И не более. А перегонять самолет вы будете примерно через неделю.
— Куда?
— Это будет видно исходя из вашего очередного маршрута…
— Но меня же могут сбить сегодня! — вырвалось у Джонсона.
— Откажитесь лететь, только и всего…
— Но как?
— Сошлитесь на плохое самочувствие… Или придумайте что-нибудь, еще.
— Действительно… — вымученно улыбнулся Джонсон. — Ну ладно, а что потом? Я узнаю об очередном вылете за сутки, и в течение этих суток уже не выйду с базы…
— Кто разрабатывает ваш маршрут?
— Я и мой штурман.
— Отлично. Значит, как только вы будете знать маршрут, чиркните записку с указанием его контрольных точек и времени их прохождения. Оставите ее там, где я скажу. Через несколько часов проверите это место — там уже будут лежать указания, что вам делать и говорить. Все ясно?
— Да, — кивнул Роберт.
— Далее. После того, как вы окажетесь в оговоренной точке в указанное время, вы прекратите выполнять задание и измените курс. Далее вас в воздухе встретят наши истребители, которые проводят вас до аэродрома. Выполняйте все их указания, мистер Джонсон, — и все будет о'кей.
«Истребители! — соображал тем временем капитан. — У Лаоса их вроде нет, — значит, работаешь ты, Най, на Вьетнам, Индию или Китай. Если на Вьетнам — значит, почти наверняка на русских. Или на китайцев? Наверное, все-таки на китайцев, до них как раз долечу, керосина хватит… Индия вряд ли, далековато, да и в другую сторону лететь надо… керосина в обрез…».
— Хорошо… — Джонсон проглотил вставший в горле ком, — а что потом? Когда я пригоню вам самолет…
— Разыграем небольшой спектакль, — усмехнулся Най. — По легенде, ваш самолет якобы собьют зенитчики. Доложите своим, что катапультировались и были вынуждены уйти с места приземления. А уж мы позаботимся о декорациях…
— А потом?
— Потом вы вернетесь к своим, а мы тем временем переведем на ваш счет в швейцарском банке остальные деньги…
— А мой второй пилот?
— Устраните его в полете. Выбор средства за вами. Кабину только не пачкайте…
— Я могу надеяться, что вы меня не обманете?
— Можете. Мы не арабы, обманывать не будем, — Най был невозмутим. — Только за поломанный самолет, конечно, заплатим меньше… Поэтому, пожалуйста, без всяких там посадок на брюхо и прочих выкрутасов.
Джонсон молчал, и в голове его теснились самые разные мысли. Ему очень хотелось плюнуть в бесстрастную рожу Ная и проснуться в холодном поту, в обнимку с Наттайей, — и понять, что это все был страшный сон. Он даже ущипнул себя за руку, но сон оставался явью — и мерзкий шпион Най, и тихий бармен, принесший им кофе… Кофе… Джонсон поспешно опрокинул в себя чашку горячего напитка, чертыхнулся, обжегшись, и произнес:
— Ладно. Я пригоню вам самолет.
— Отлично, — Най, не притронувшись к кофе, встал из-за стола. — Итак, туалет в главном здании вашего аэродрома… на втором этаже… бачок в третьей кабинке… к задней его стенке будет приклеен конверт… через шесть дней я жду вашего сообщения. Если вдруг надумаете меня найти — звоните сюда, в отель, и спросите меня. Если через десять дней не будет ни звонка, ни сообщения — я дам ход вашему делу…
Джонсон кивнул:
— Вы обещали… кхм… аванс…
— Ах, да… — неуловимым движением Най извлек из кармана брюк приятно хрустнувший конверт и протянул его летчику. — Там ровно сто тысяч, можете даже не пересчитывать…
Капитан все-таки пересчитал. Когда он поднял голову, Ная уже не было, пропал куда-то и бармен.
Тяжело вздохнув, он спрятал деньги и вышел в холл. Метрдотель удивленно вскинул брови, увидев его:
— Сэр? Ваша мэм ушла полчаса назад, вся в слезах…
— Слушай, ты, — небрежно бросил Джонсон. — Кто такой мистер Най?
— Мистер Най? — удивился метрдотель. — Я не знаю никакого мистера Ная…
— Не дури мне голову! — капитан поднес к лицу метрдотеля кулак. — Загорелый, узкоглазый, как ты, в шортах и рубашке…
— Я, право, не знаю…
— Точно? — в карман пиджака служащего опустилась пятисотдолларовая купюра из тех, что были в конверте.
— Я ничего не знаю, сэр, — твердо сказал метрдотель, возвращая капитану купюру. — Совсем не знаешь? — капитан сунул ему в карман еще две купюры.
— Совсем, — метрдотель решительно вернул Джонсону все деньги. — Нет. Не надо денег, я все равно не знаю.
— Жаль… — Джонсон пожал плечами и вдруг врезал метрдотелю под дых. Потом еще и еще, — а когда тот сполз на землю, капитан с наслаждением бил его ногами, пока он не затих. Потом Роберт вышел из отеля и, поймав такси, уехал на базу.
На медосмотре он заявил, что плохо себя чувствует. Врач сразу отстранил его от полета, и в Винь полетел другой экипаж.
Всю следующую неделю Джонсон жил на базе. Эскадрилья почти не летала, — разведка подыскивала для нее подходящие цели. А капитан хандрил, почти не ел и все свободное время бездельничал.
— С тобой все в порядке, Роб? — спросил как-то его штурман.
— Все пучком, — буркнул Джонсон, и Уотсон не стал больше задавать никаких вопросов.
Через восемь дней после беседы с Наем капитана вызвал к себе командир эскадрильи.
— Как чувствуете себя? — поинтересовался он.
Где только не сражались наши бойцы! Зачастую – на чужой земле, под чужими знаменами. Во время американского вторжения в Индокитай советским летчикам-инструкторам довелось облачиться во вьетнамскую форму. Официально СССР не участвовал в той войне, нашим «летунам» предписывалось лишь готовить вьетнамских пилотов, не ввязываясь при этом в воздушные бои. Но какой настоящий летчик удержится от соблазна сразиться с американскими асами в небе? И наши парни садились за штурвалы боевых самолетов, прекрасно зная, что если вдруг попадут в руки врага, то родина от них отречется…
События этой повести разворачиваются на Кубе 50-х годов. Военный летчик Мишель Гарсия попадает в тюрьму за драку с командиром и знакомится там с молодым революционером Фиделем Кастро. После освобождения он вступает в его движение, целью которого является свержение проамериканской диктатуры Фульхенсио Батисты. Когда повстанцы обзаводятся собственной авиацией, Мишель становится пилотом одного из купленных в США истребителей "Мустанг"...
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.