Ветхий дворец - [90]

Миклош гладил ее волосы и тихо шептал. Что же это может быть? Как весть, которая переполнила его такой радостью, может повергнуть ее в такую печаль? Быть может, это ее реакция на все, через что они прошли, и каким-то образом само по себе не связано с самой вестью. Но он каким-то образом знал, что это не так.

Он увел ее в уголок и помог сесть. Позволил поплакать немного, а потом, когда почувствовал, что сейчас будет правильно, сказал:

- Хочешь об этом поговорить?

Она подняла взгляд и покачала головой. Но до того, как она вновь опустила голову, он увидел в ее глазах отражение Дворца - нового и могучего и живого, сверкающего в отраженном Рекой свете.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Фенарио?

Фенарио.

Там, где горы нависают над Страной эльфов, но не придвигаются слишком близко и не отходят слишком далеко. Где все еще лежит камень, на котором спал Фенарр, и под которым, перевернув, отыскал свой меч.

Быть может.

Горы, горы. горы. Река прорезала сквозь них путь на ту сторону, именуемый Мрачным охвостьем. Видите гейзеры? Говорят, Фенарр явился оттуда.

Почему бы и нет?

Вдохните запах сосен и елей, где ручьи текут серебром, а серебро течет как вода. Лес? Большой и темный, каким и должен быть лес, и переполненный всем, чем должны быть переполнены леса.

И демоны, демоны, демоны.

Они везде, и несомненно, имеют собственные байки, которые и рассказывают. Они лопочут и пищат, трещат и говорят. Говорят правду и сеют ложь, награждают и карают. Они часть жизни Фенарио, хотя это знают не все.

Красотка Маргит, которая лишилась своего возлюбленного в том кабаке, что охраняют дзуры. Ты так и не усвоила урока? Твоя дочь его усвоит, о да. Но слишком поздно. Возможно, дочь твой дочери справится лучше, а иные скажут, что она свершит окончательное правосудие.

Но в этом краю, который мы имеем удовольствие именовать Фенарио, мы не просим о правосудии. Мы наблюдаем, и ждем, и учимся. Кошка-мать несет за шкирку мертвого котенка, отрицая смерть, что мы считали присущим лишь людям, и мы плачем вместе с ней. Мальчик прыгает в Реку спиной вперед, поднимая плюх выше всех остальных, и мы восхищаемся вместе с ним. Отправляйтесь со своим правосудием в другое место; здесь его не желают.

Омойте ноги свои в водах озера Фенарр и оглядитесь вокруг. Отсюда вы увидите долгий, долгий путь.

Она спит среди роз, или лежит на смертном одре, но она проснется вовремя, чтобы увидеть, как красотка Маргит выходи замуж за демона, а Янчи едет на черепахе по Реке, пропахивая ее головой дракона по воле величайшего лжеца, какого знает Фенарио.

Все, о чем мы просим, это чудо-другое. Так ли это много? Все, что нужно нам, это увидеть себя такими, каковы мы есть, чтобы мы могли стать теми, кем желаем быть, ибо Фенарио - это край, где это возможно. Но чтобы сделать это, мы должны посмотреть, а для этого мы должны остановится.

Если это не чудо, то что тогда? Оставайтесь здесь с нами, с северянином, который провел Реку, прокатитесь на черепахе и загляните в кабачок, где дверь стережет пара дзуров. Не Яни ли это?

Почему Фенарио? А почему нет. Оно того стоит, чтобы посмотреть на Маргит, как скажет нам Мишка.

Но почему мы стоим здесь?

Есть комната, которая была зеленой и существовала в дереве, которое не дерево. Теперь это Дворец. И в нем много дверей. В комнате те, кто, каждый по-своему, позволил Дворцу - или это дерево? - достичь своего предназначения.

И если так, каждый должен выбрать свою дверь.

В упряжке все кони талтоши, и кучер ждет.

СЕМНАДЦАТЬ. ДВОРЕЦ

Миклош не сразу понял, что внезапно изменилось. Исчезли хруст, скрежет и грохот снаружи. Он огляделся, одобрительно кивнул. Стены комнаты теперь были цельными и вполне приятными на вид. Он еще некоторое время изучал комнату. Пока Андор не коснулся его руки, кивнув на посох, что Миклош держал в неустойчивом равновесии.

Братья подкатили посох к стене и установили так, чтобы Бёльк мог смотреть на них. Андор осмотрелся.

- Надо бы нам как-то закрепить его на стене. Возможно, трон установить там… - он остановился. - Как думаешь, трон уцелел?

- Неважно, - ответил Миклош. - Ласло после коронации на нем почти и не сидел. Нам он не нужен.

- Полагаю, да, - согласился Андор.

Миклош смотрел на брата с новообретенным удовольствием. Лицо его было оживленным и энергичным, и вообще сложилось впечатление, будто именно Миклош сейчас стал старшим.

Андор пошел поговорить с Вильмошем. Миклош сел в уголке рядом с Бригиттой. Взял ее за руку. Она не сопротивлялась, но ответного пожатия не было.

- Можешь сказать, что ты думаешь? - спросил он.

Она не смотрела на него.

- Не знаю.

- Попробуй. Мне нужно понять.

Чуть погодя она проговорила:

- Здесь для меня нет места.

Он уставился на нее, глаза внезапно заволокло туманом.

- Почему?

- Думаю, я слишком плотно отдалась победе в сражении; теперь для меня ничего не осталось в том, что мы имеем. Возможно, это и неправильно. Но я должна уйти, я это знаю.

Миклош постарался, чтобы голос его не дрожал, потому что нечестно будет, чтобы она это слышала.

- Ты не рассказала мне всего.

Она глубоко вдохнула - и не ответила.

- У нашего ребенка будет здесь место, - сказал он.

К его удивлению, она кивнула.