Ветер военных лет - [7]

В эту ночь разведвзвод работал на открытом правом фланге полка, и я вызвал оставшихся в строю бойцов комендантского взвода. Их оказалось девять или десять человек, в том числе Баранов, Штейн, Троицкий. По моей просьбе командир полка согласился, чтобы его адъютант лейтенант Печников возглавил группу.

— Товарищи, — сказал я, — нам как воздух нужен «язык». Настоящий. Больше того. Нужен офицер. Желательно — штабной.

— А брать где? — неуверенно и тихо спросил кто-то. — На дороге они не валяются.

— Ерунда! — воскликнул Григорий Печников, и его серые глаза блеснули озорно и дерзко. — Именно на дороге! Будет сделано, товарищ капитан!

Задумка Печникова была интересной.

Темной и душной ночью, вооруженные автоматами, прихватив с собой гранаты и бутылки с зажигательной смесью, мои «разведчики» через лес и придорожные кусты пробрались к автостраде. Залегли в кювет. Вышедшая из-за туч луна осветила узкую ленту шоссе Москва — Минск. Асфальт ее блестел враждебно и холодно.

В течение нескольких предыдущих дней мы отходили медленно, по пятам преследуемые гитлеровцами, иногда даже обгонявшими нас, что создавало непрерывную угрозу окружения. Но в этот день мы оторвались от противника. Теперь ребята фактически вернулись назад, оказавшись метров на восемьсот впереди нашей линии обороны.

Расчет их был прост. Фашисты, привыкшие идти за нами вплотную и теперь ощутившие впереди некоторую пустоту, обязательно должны были выслать вперед разведку. Надо было дождаться ее у шоссе, неожиданно напасть и взять в плен «языка».

Ждать ребятам пришлось долго. Ночь подходила к концу. Ее спасительная темнота сменилась серыми предрассветными сумерками.

— Не повезло, — тихонько сказал Троицкий.

В это время вдали послышался шум приближавшихся машин и характерный треск мотоциклов. По дороге шли два бронетранспортера в сопровождении пяти мотоциклистов. Машины почти поравнялись с засадой, когда раздалась негромкая команда:

— Давай!

Шоссе вздрогнуло от разрыва гранат. Еще несколько мгновений — и вспыхнули подожженные машины. Автоматные очереди секли фашистов, пытавшихся убежать в лес. Ребята уничтожили почти весь разведдозор, но офицера взяли живым. Быстро связали ему руки и бросились в сторону нашего расположения. Вся операция заняла пять-шесть минут.

Когда, возбужденные и радостные, они привели немца на командный пункт, над горизонтом уже вставало солнце.

Пленный фактически был взят при ярком свете утренней зари.

— Товарищ капитан, — доложил Печников, — ваше приказание выполнено. Взят в плен обер-лейтенант. Потерь нет.

Я допрашивал его сам. Обер-лейтенант рассказал немало существенно важного относительно ближайших планов нашего непосредственного противника.

Шаг за шагом с тяжелыми боями отступаем мы к Москве. Завтра в сводке Информбюро по радио о нашем участке фронта скажут: «Наши войска отошли на заранее подготовленные рубежи в районе города Орша…»

Они действительно подготовлены, эти рубежи. Две недели женщины и подростки города и окрестных деревень рыли для нас противотанковые рвы, окопы и траншеи, укрепляли перекрытия блиндажей, прокладывали ходы сообщения. Но даже занять готовые оборонительные сооружения в собственном тылу и приготовиться встретить врага было нелегко. Гитлеровцы шли за нами следом. Отдельные их части и соединения то и дело вклинивались в нашу оборону. Линия фронта уже не походила на линию, это были, скорее, зубцы вонзившихся друг в друга гигантских шестеренок…

Чтобы на рассвете занять оборону перед Оршей и подготовить систему огня, нашему полку следовало, прикрываясь арьергардами, за ночь во что бы то ни стало оторваться от наседавшего противника и выиграть хотя бы несколько часов.

Я ехал в машине и сосредоточенно думал, как выполнить эту нелегкую задачу. Прокручивал в голове один, другой вариант…

Вдруг:

— Стой!

Из штаба дивизии доставлен пакет. Новый приказ полковника Крейзера:

«Противник форсирует Днепр в 15 километрах южнее города Орши. Задача дивизии — стремительным ударом во фланг переправившимся частям врага уничтожить их и занять оборону по восточному берегу реки.

6-му мотострелковому полку со 2-м дивизионом артполка и 1-м батальоном танкового полка (а танков, кстати сказать, осталось всего пять штук. — Прим. авт.) наступать в направлении…»

Теперь уже все мои планы оказались одинаково ненужными. Пришлось прямо на марше, в машине, доложить полученный приказ и свои соображения командиру полка (я, кажется, не сказал, что начал войну в должности начальника штаба полка). Затем надо было немедленно связаться с командирами батальонов, поставить им новые конкретные задачи, организовать разведку.

Ночь была такая темная, каких в средней полосе обычно не бывает. Должно быть, тучи обложили все небо. В этой кромешной темноте мы двигались так стремительно, что было трудно поддерживать связь с подразделениями и разведкой.

Горящую Оршу проходили на рассвете. На город было страшно смотреть. Но мы смотрели, чтобы запомнить и отомстить врагу.

Через час полк достиг нужного рубежа южнее города.

В это время поступили данные от разведки: противник в полутора километрах движется в колонне на восток, главные силы его форсируют Днепр.