Ветер в ладонях - [4]

— Они ещё никого не убили, но ты убивал, много убивал, — путник смотрел Солдату прямо в глаза.

— Они убийцы, — упрямо твердил Солдат, но под внезапно переменившимся взглядом своего собеседника обмяк и почувствовал лёгкое головокружение.

— Ты не знаешь, как становятся убийцами. Ты видишь маленький фрагмент большой мозаики, а не полную картину. Ты копаешься в земле, отыскивая червей для крючка, а не ловишь сетью крупную рыбу. У тебя есть дар, но ты бездарно его используешь.

— Какой у меня дар? — Солдат удивлённо посмотрел на новоявленного проповедника.

— Твоя интуиция, способность реально оценивать событие, не имея логических предпосылок. Но твои способности не выходят из узкого мира стрелялок, поэтому ты копаешь червей, — собеседник отвёл взгляд.

— Эти стрелялки многим спасли жизнь. — Солдат был внешне спокоен, но в его голосе послышалась скрытая ярость.

— Ты спасал одних, губил при этом других. Это не самый лучший путь.

— Я спасал своих, уничтожая врагов, которые мечтают нас погубить, — Солдату казалось, он говорит простые истины.

— В стране мира и справедливости нет своих и чужих, рас, народов и племён.

— О какой стране ты говоришь? Какое мне дело до чужих порядков? Я не слышал в новостях про такую страну. Где она?

— Этой страны ещё нет на земле, но её законы достигли нас. Если хочешь в неё попасть, живи здесь, но по её правилам.

— Ясно. Ты говоришь о жизни после смерти. Ты серьёзно в это веришь? Кому мы там нужны?

— Да. Верю. Послушай такой анекдот: «В животе беременной женщины разговаривают двое младенцев близнецов. Один из них — верующий в жизнь после родов, другой — неверующий. Неверующий младенец спрашивает:

— Ты веришь в жизнь после родов?

— Да. Я верю. Мы здесь для того, чтобы подготовиться к тому, что нас ждет после родов, — отвечает верующий младенец.

— Это невозможно! Жизни после родов не существует! Ты можешь себе представить, как такая жизнь могла бы выглядеть?

— Я не знаю всех деталей, но верю, что там будет больше света, и мы, может быть, будем самостоятельно ходить и есть своим ртом.

— Какая ерунда! Невозможно самим ходить и есть ртом! Это вообще смешно! У нас есть пуповина, которая нас питает. Знаешь, я хочу сказать тебе: невозможно, чтобы существовала жизнь после родов, потому что наша жизнь — это пуповина. А без неё нас ожидает смерть.

— Я уверен, что это возможно. Все будет просто немного по-другому.

— Но ведь оттуда ещё никто никогда не возвращался! Жизнь просто заканчивается родами. И вообще, жизнь — это одно большое страдание в темноте.

— Нет, нет! Я точно не знаю, как будет выглядеть наша жизнь после родов, но в любом случае мы увидим маму, и она позаботится о нас.

— Маму? Ты веришь в маму? И где же она находится?

— Она везде вокруг нас, мы в ней пребываем и благодаря ей движемся и живем, без нее мы просто не можем существовать.

— Чепуха! Я никогда не видел мамы. И поэтому очевидно, что ее просто нет.

— Но ведь в тебя вложено знание о маме. Ты знаешь это слово и представляешь её, пусть даже неточно. Вспомни: когда все вокруг затихает, можно услышать, как она поет, и почувствовать, как она гладит наш мир. Я верю, что наша настоящая жизнь начнется только после родов».

Солдат усмехнулся, покачал головой.

— Неплохо. Но я не сторонник религии смерти. Чтобы прийти в твою страну, нужно сначала умереть — это и есть философия мятежников-смертников. Но что ты хочешь от меня? Я ведь не поверю, что ты пришёл сюда произнести проповедь о вечной жизни заблудшей овечке.

— В шкуре овечки, — поправил его собеседник, кивком показывая на его майку. Помолчал немного, пристально посмотрев ему в глаза, добавил: — Мне нужна твоя помощь. И я не сторонник религии смерти: эта страна будет здесь, на Земле — или не будет никакой.

Солдат выдержал взгляд, но почувствовал сильную слабость в ногах.

— Ты проповедник? — тихо спросил он.

— Я не проповедник. Меня зовут Странник. Для того, чтобы понять меня, тебе нужно избавиться от ложных представлений, — как можно мягче объяснил Странник. — Скажи, кто опаснее, заказчик убийств или исполнитель?

— Организатор. Посредник между заказчиком и исполнителем. Он вроде бы ни при чём, спит спокойно, не рискует, — усмехнулся Солдат.

— Тебе виднее, но, уничтожив заказчика, ты лишишь работы организатора и исполнителя, — Странник вопросительно посмотрел на него.

— Согласен, — вздохнул Солдат.

— Так вот, злые помыслы опаснее всякого оружия, ибо они направляют руку убийц. Добрый человек не станет издеваться, насиловать и убивать. Если заблудший человек изменит свои взгляды, начнёт ценить жизнь, проявит терпимость по отношению к таким же слепцам, как и он, то в мире появятся любовь и знание, которые уничтожат зло. Война против злых помыслов принесёт мир и благоденствие на землю, — Странник снова улыбнулся.

Солдат задумался. Вроде ничего особенного не говорил этот человек, высказывания его наивны, банальны, но по какой-то причине они проникали в душу и вселяли надежду, что он сможет выбраться из поглощающей сети тоски. Но подумав немного, он спросил себя: «Вдруг этот человек просто гипнотизёр? Какие у него цели? Зачем ему рисковать собой? Провокация?»