Ветер стихий. Том 2 - [19]

     После такого нервного стресса долго отмокал в небольшом бассейне, выложенном красивой бело-голубой, глазурованной плиткой, в горячей воде, подаваемой по керамическим трубам. Насыщенной какими-то приятно пахнущими солями или минералами. Накрыв голову полотенцем, настолько расслабился, что сам не заметил, как заснул. Убаюканный плеском воды, теплом и покоем. Сказалось сильное истощение как физических, так и умственных сил. Сколько проспал, угадать сложно, поскольку и пять минут, и пять часов, пролетали как одно мгновение.

     Не зная о том, что где-то в главном доме пятая старейшина сурово отчитывала тех самых барышень, стоящих перед ней в рядок, на коленях, понуро опустивших головы. Объясняя, что у неё найдутся и другие задачи, посильные их слабым умишкам, например, очистка выгребных ям или вычёсывания блох у собак, если не могут справиться с этой. Ведь всё устроила, практически ягодку им в ротик положила, осталось только разжевать да проглотить, а они, дуры такие, подавились косточкой. Разочаровав «добрую» старушку.

     

     Проснулся оттого, что кто-то чем-то мягким, округлым, задел мою ногу, спросонья не разобрав, что это вышло случайно, из-за тесноты.

     – Пошла вон, озабоченная самка, – раздражённо рявкнул на упрямую дуру, – Сказал же, не буду я тебя трахать ни так, ни за деньги, ни за…, – открыв глаза и сдвинув в сторону полотенце, резко замолчал, увидев смутно знакомую девушку лет двадцати пяти, явно не из той четвёрки озабоченных.

     – А не боишься умереть от перелома носа? – тут же пригрозила, ошалев от таких возмутительных слов.

     Испустив сильную жажду крови. Однако, мне уже было не до неё. Растерянно разглядывал остальных купающихся, коих в бассейне оказалось ещё двое. Какой-то незнакомый жилистый мужик в шрамах и женщина, с худощавой, поджарой фигурой, чем-то напоминающей гончую собаку. Несмотря на зрелый возраст и проблески седины в волосах, не набравшую ни грамма лишнего жира. Отмокающих в бассейне по отдельности друг от друга. Плюс, возле стены с лавками, тазиками и моющими средствами, заметил ещё одного парнишку лет шестнадцати, с короткими рыжими волосами, усердно натирающего себя жёсткой, обильно намыленной мочалкой. Больше всего, эта сцена напомнила о существовании общественных восточных бань, увиденных как-то в кино. Смешенных, что самое пугающее.

     То-то удивлялся, помещение слишком большое для одного человека. Впрочем, если хорошенько над этим подумать, неудивительно. В мире, с дефицитом воды, слишком расточительно тратить такие объёмы на одного человека. Если он, конечно, не настолько богатый и могущественный. Насколько помню, где-то читал, в Японии в одной и той же воде в ванне могла помыться вся семья. Поочерёдно. И это в наше-то время.

     Эти мысли промелькнули буквально за какое-то мгновение, сменившись узнаванием сестры Абры, которая прижигала мне рану. По глазам понял, она тоже только что вспомнила тот эпизод, отчего сильно удивилась.

     – Что ты здесь делаешь? – полностью повернулась в мою сторону, ничуть не смущаясь открытой груди.

     Поубавив воинственности, несколько растерявшись.

     – Спал, – ответил обескураживающе искренне.

     – Здесь? – повторила, удивившись сильнее.

     – Ну а где ещё? – за этим вопросом спрятал смущение, стараясь не смотреть вниз.

     Чувствуя себя очень неуютно. Будто поймали за чем-то постыдном прямо на месте преступления.

     – Например, на кровати. Не пробовал? – посмотрела, как на дурака.

     – Пробовал. Но тут показалось удобнее. О прямом запрете так не поступать не слышал, а всё, что не запрещено, разрешено. Разве нет? – начал морочить голову, уводя в сторону фокус внимания от своих первоначальных слов.

     – Нет. В воде нельзя спать. Можно захлебнуться, – попыталась объяснить общеизвестную истину.

     – Правда? Тогда почему у меня не получилось? – прикинулся простаком.

     Открыла рот, чуть подумала, закрыла, став в этот момент очень похожей на застигнутую врасплох Абру. Нахмурившись, внимательно вгляделась мне в глаза, поинтересовавшись с пугающе мягкими интонациями.

     – Ты сейчас надо мной издеваешься?

     – Чуть-чуть. Вот настолько, – показал зазор, между близко сведёнными пальцами. – Это я от смущения несу всякую чушь, поскольку буквально сражён твоей красотой, о дивный цветок пустыни, спасший мне жизнь, – напомнил, что нехорошо обижать собственноручно спасённых. – Да простят меня боги, но в голове внезапно стало настолько пусто, что забыл обо всём на свете. Подлое сердце перегнало всю кровь в какое-то другое место, лишив возможности, здраво размышлять. Если кажется, что я улыбаюсь как глупец, знай, ты тому причина. Не раскроешь ли имя, манящий мираж, обещающий скорое обретение всех земных и небесных радостей? Обласкав им мой слух.

     Её брови от изумления взлетели вверх, а взгляд стал несколько стеклянным. Ненадолго зависла, переваривая мои слова. Под безудержный хохот свалившегося с низенького табурета парня, уронившего мочалку, даже не заметив этого.

     – Кадир, заткнись, пока не прибила! – очнувшись, ненадолго переключилась на него, поморщилась от дико раздражающего её сейчас смеха.