Ветер с океана - [11]

Шрифт
Интервал

Мише музыки морской, так громко звучавшей в названиях траулеров и в наименовании «Океанрыба», в словечке «колхоз» не послышалось. Словечко было глуховатое — для полей и лесов. Но после обидного разговора с заместителем по кадрам отказываться наотрез было боязно. Он пробормотал, что надо бы подумать.

Крылов хлопнул Мишу по плечу.

— Думай! А надумаешь — приезжай в Некрасово, там наша контора.

Он удалился, припадая на больную ногу. Миша без радости пошел к инспектору заполнять анкеты.

6

Два капитана, Трофимовский и Доброхотов, стояли у входа в «Океанрыбу». Трофимовский, назначенный начальником каравана рыбацких судов, отправляемых на промысел в Северную Атлантику, договаривался с Доброхотовым, одним из своих капитанов, когда лучше выходить в море. Из управления вышел мрачный Карнович. Доброхотов задержал его.

— Что-нибудь выяснил, Леонтий Леонидович?

— В приказе числюсь, но почему, никто толком не знает, — хмуро ответил молодой капитан. — Формулировочка без оснований: «Бирюзу» направить на промысел в Балтику. Даже в Северное море выхода не дали!

— Поговори с Березовым, — сочувственно повторил Доброхотов. — Он тебя любит.

— Буду говорить с Кантеладзе, — раздраженно сказал Карнович. — Николай Николаевич меня предал. И, следовательно, разговаривать с ним бесполезно. Мне сказали, что еще стармех Сергей Шмыгов пострадал.

— И его тоже? — удивился Доброхотов. — Вот уж кого бы я с радостью взял на свою «Ладогу». Андрей Христофорович, — неужели без согласования с тобой? Это ведь твой механик! И ты ничего не знал?

Трофимовский с сокрушением развел руками.

— Пришлось уступить. Механик он, конечно, хороший, но на берегу буйствует. Поведение несоразмерное квалификации.

— Что значит буйствует? Не дерется, больше других не пьет, чудит, правда. Мог бы объяснить Кантеладзе!

— С ним, сам знаешь, какой разговор…

— Вон он, Шмыгов, смотрите! — закричал Карнович. — И, точно, чудит!

В стороне, куда показывал молодой капитан, по улице из парка двигалась группка ряженых.

В центре был осел, грустный, заморенный, уныло поводящий ушами, еще унылей перебирающий ногами. На шее у него висели желтые бусы, ноги и хвост были схвачены зелеными бантами, на ушах красовались белые. Верхом на осле восседал мужчина в цилиндре, пиджаке, одетом на голое тело, небритый и до того длинный, что ноги толкались о землю, и он, когда осел уставал двигаться, шел сам, таща осла. С одного бока у осла висел чемодан, с другого — второй, поменьше. Мужчина в цилиндре играл на аккордеоне, а другой мужчина позади осла, по виду — пропившийся бродяга, хмуро бил в барабан. Всех занятней был третий, шагавший впереди. Худой, темнолицый, в гражданском костюме, но в фуражке с «крабом», он тянул осла за узду и во весь голос читал стихи.

— Вот же дает Сережка! — хохотали кругом. — А Пашка, Пашка! Языком-то как чешет!

Когда группка приблизилась к управлению, передний поднял руку и заговорил:

— Которые хорошие — прошу к нашему шалашу, а плохие — иди своей дорогой! Выпивка за наш счет, а кому не нравится, что Сережка без галстука, так галстук он ближе Гибралтара не покупает.

— А бриться летаю в Москву, — сипло возгласил мужчина в цилиндре. — По случаю нелетной погоды третий день со щетиной.

Чтец стихов заметил капитанов и торжественно встал перед ними.

— Поэт и штурман Павел Шарутин приветствует промысловых испытанных руководителей! От музы штурманства и рифм, усевшейся в порту на риф, склоняюсь, сколько сам могу, пред мощными на берегу! — особо продекламировал он Доброхотову и добавил, подмигивая — Штурман Павел Шарутин получил два килограмма дензнаков, механика Сережку Шмыгова бухи завалили рейсовой получкой, пускаемся теперь в новое плавание, не так дальнее, как пьяное.

— Визу закрыть обоим! — сердито сказал Доброхотов. — Писатель, квалифицированный моряк, с кем связались? С бичами связались! — Он показал на барабанщика, уныло стоявшего позади осла.

— Убедили! Черт же, как я чуток к принципиальной критике! Меня надо воспитывать, я поддающийся! — Шарутин повернулся к своим товарищам и мощно продекламировал — Я камбузником был и коком, стал штурманом и поэтом. Теперь я презрительным оком взираю на вас, отпетые!

Шарутин подождал, пока утихнут хохот и свист, и обратился к капитанам. Голос его звучал издевательски-почтительно:

— А вас зато приглашаю, Леонтий Карлович и Борька; на стаканчик сладкого чаю и два стаканчика горькой. Вас не зову, Андрей Христофорович, — сказал он Трофимовскому. — Вы для Сережки — начальство, Сережка на берегу начальства не признает. Ваших забот и в море по горло, и здесь — за горло хватают. Надоели вы каждому, Андрей Христофорович.

— Скоморохи! — Доброхотов укоризненно качал головой. — Сергей Севостьянович! Для кого этот шутовской спектакль?

— Для Кантеладзе, для кого еще? Он с Кавказа, там ценят артистов, — просипел Шмыгов. Он махнул толпе рукой. — Кто попроворней? А ну, на второй этаж, приглашайте управляющего на персональный концерт. Добавим ветра в его двенадцатибалльные приказы.

Из толпы закричали, что управляющего нет. Шмыгов недоверчиво переспросил: так ли? Карнович подтвердил, что Кантеладзе уехал. Шмыгов соскочил с осла.


Еще от автора Сергей Снегов
Диктатор

На планете в сопряженном с Землей мире гибнет, распадаясь на части, великая империя. Мировая война довершает дело: на Латанию обрушиваются метео- и резонансные удары, союзники отворачиваются от нее, регионы выходят из ее состава… И в этот момент к власти в стране приходят молодые военные и инженеры. Возглавляет их будущий диктатор — полковник Гамов. Трибун и демагог, провокатор и пророк, он не останавливается ни перед чем, чтобы планета пала к его ногам. Что он сделает, добившись абсолютной власти?


Люди как боги

Первая книга трилогии Сергея Снегова "Люди как боги" в изначальной, несокращённой редакции, опубликованная в сборнике "Эллинский секрет" в 1966 году.


Галактическая разведка

Это первая советская космическая сага, написанная Сергеем Снеговым в 197? году. Помню мальчишками мы дрались за то, кто первый будет читать эту книгу. С нынешней точки зрения она скорее всего выглядит немного наивной, но помните, что это один из краеугольных камней в фундаменте современной русской фантастики. Прочтите ее!…в далеком светлом и прекрасном будущем, где люди подчинили себе пространство и материю, где человечество по-отечески собирает под своим крылом инопланетные расы, вдруг оказывается, что идет вселенская битва — битва не на жизнь, а на смерть.


Вторжение в Персей

Во главе звездной эскадры адмирал Эли начинает далекий поход. Умеющие искривлять пространство разрушители сначала не пропускают землян на свои территории, а затем заманивают адмиральский корабль в ловушку. Эли и его друзьям предстоит пройти через множество тяжелых испытаний, ведь найти общий язык с разрушителями почти невозможно. На помощь землянам приходит неведомая третья сила, а затем обладающий огромным могуществом Мозг, мечтающий обрести тело.Три величайших звездных народа нашего уголка Вселенной соединились в братский союз, но где-то в темных туманностях обитает загадочный и могущественный народ — рамиры…


Кольцо обратного времени

«…Я диктую этот текст в коконе иновременного существования. Что это означает, я объясню потом. Передо мной в прозрачной капсуле, недвижно подвешенной в силовом поле, отвратительный и навек нетленный, покоится труп предателя, ввергнувшего нас в безысходную бездну. На стереоэкранах разворачивается пейзаж непредставимого мира, ад катастрофического звездоворота. Я твердо знаю об этом чудовищном мире, что он не мой, не людской, враждебный…»Третья, последняя часть космической трилогии, начатой книгами «Люди как Боги» и «Вторжение в Персей».


Космические детективы

Сборник научно-фантастических повестей и рассказов выдающегося советского фантаста, объединенных как жанром «космический детектив», так и фигурами главных героев – братьев Роя и Генриха Васильевых. Только раскрывают они, физики по профессии, не преступления людей, а тайны природы, повинные в трагических событиях…В сборник вошли рассказы:УМЕРШИЕ ЖИВУТСТРЕЛА, ЛЕТЯЩАЯ ВО ТЬМЕМАШИНА СЧАСТЬЯЭКСПЕРИМЕНТ ПРОФЕССОРА БРАНТИНГАСВЕРХЦЕНТР БЕССМЕРТИЯСКВОЗЬ СТЕНЫ СКОЛЬЗЯЩИЙПРИНУЖДЕНИЕ К ГЕНИАЛЬНОСТИТЯЖЕЛАЯ КАПЛЯ ТЩЕСЛАВИЯК ПРОБЛЕМЕ СРЕДНЕГОРОЖДЕННЫЙ ПОД НЕСЧАСТНОЙ ЗВЕЗДОЙОГОНЬ, КОТОРЫЙ ВСЕГДА В ТЕБЕБРИТВА В ХОЛОДИЛЬНИКЕПРАВО НА ПОИСКЧУДОТВОРЕЦ ИЗ ВШИВОГО ТУПИКА.


Рекомендуем почитать
Войди в каждый дом

Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.


«С любимыми не расставайтесь»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.