Ветер с моря - [167]

— Не думаю, что я смогу что-нибудь съесть, — вздохнула Изабелла.

— Сможешь. В трудные времена всегда надо пользоваться случаем подкрепиться. Это вам каждый солдат скажет, — сурово заметила Гризетта.

Они снова вскарабкались на чердак, который казался им почти домом, а Гризетта принесла мясо и хлеб, сыр и яблоки.

— Холодное все, конечно, но сегодня мне нечего больше предложить. — Она поставила между ними бутылку вина. — Это хорошее вино. Я его берегу для друзей. Вы смелый человек, месье Роберт, дело могло бы обернуться совсем плохо.

— Я это понимал.

— Но обошлось, так что все хорошо. Пейте и будьте счастливы.

Изабелла порывисто обняла женщину.

— Мы так благодарны за все, что вы сделали.

— Ладно, ладно, что там говорить. Я рада вспомнить прежние денечки, приключения, опасности, это теперь я веду спокойную жизнь. Я буду настороже. Шторм прекратился. Я уверена, что Джек здесь, а если нет, то Жан-Мариус поможет — он мой должник и хороший моряк. Так что ешьте свой ужин и не беспокойтесь.

Они посмотрели, как Гризетта спускалась с чердака, потом втянули лестницу наверх.

— Как ты меня испугал, — произнесла Изабелла. — Я до сих пор дрожу, стоит подумать об этом.

— Не думаешь же ты, что я бы позволил этому мерзавцу причинить вред тебе или кому-то еще? Бывают случаи, когда надо действовать, даже рискуя свободой.

— Я знаю, — тихо сказала она.

Роберт наклонился, чтобы поцеловать ее, и это стало искрой, воспламенившей их страсть. Опасность, невероятное напряжение нескольких последних недель, начиная с той ночи раскрытия тайны в замке, захватили их в безумном желании и страсти, что удивило их обоих. Как будто они не могли больше ждать, чтобы оказаться рядом. Роберт забыл боль, скованность в плече. Все несчастья, сомнения и горести исчезли прочь, остались торжествующая радость и блаженство. Роберт коснулся пальцем засохшей струйки крови на щеке Изабеллы и поцеловал ее.

— Я убил бы каждого, кто посмел бы оцарапать твое лицо.

Изабелла села и начала наливать вино в чашки. Они торжественно выпили сначала друг за друга, потом за Гризетту, потом за жителей деревни, пока она не сказала: — Роберт, если я ничего не поем, то опьянею. — Они сидели за скромным ужином и были невероятно счастливы.

Позже появились доктор Мак и Джек Дарроу. Доктор подозрительно посмотрел на веселую парочку и полупустую бутылку, и Роберт рассмеялся.

— Гризетта подарила нам это вино, но мы совсем не пьяны. Оставили половину для вас. Боже, как я рад видеть тебя, Джек.

Роберт протянул левую руку, приветствуя друга. — Мы были уже на пределе сил. Твоя мадам Гранне оказалась настоящим сокровищем. Мы бы без нее пропали. Наполни чашки, Изабелла, и выпьем за нее.

Они допили остатки вина. Изабелла с любопытством смотрела на человека, которого Роберт назвал своим другом.

— Кажется, у вас хорошее настроение, — сказал доктор, ставя свою чашку и поглядывая на них обоих. — Что-нибудь случилось? Они прекратили поиски?

— До этого далеко, — хмуро ответил Роберт. — У нас был гость и чертовски неприятный. Изабелла может больше рассказать о нем.

Позабыв о веселье, они рассказали эту страшную историю. Доктор и Джек выслушали молча.

— Вы подвергались ужасному риску, — сказал доктор с невольным восхищением. — Ведь вы понимали, как плохо все могло обернуться?

— Да, я это отлично понимал, — признался Роберт. — Я нервничал, как кот на крыше, так как не был уверен, удастся ли выстрелить левой рукой так же метко, как правой, но выбора не оставалось. Если бы люди в деревне потребовали от меня сдаться, чтобы уберечь их от мести Фуше, а он ведь способен сжечь все дотла, я бы только попросил их спасти Изабеллу. К счастью для меня, они решили иначе, и хватит об этом. А теперь расскажите, какой счастливый случай свел вас вместе.

Оказалось, что доктор, прогуливаясь по береговой дороге, расспрашивал потихоньку жителей то тут, то там, а потом добрался до бухточки, где обычно Джек Дарроу держал свою лодку. Большую часть ночи он провел там и встретился с Джеком рано утром. Они, оставив Бена с лодкой, вернулись вместе и выбрали окольный путь, чтобы не вызывать подозрений.

— Одно я вам скажу точно, — продолжал он, обращаясь к Роберту, — из всего услышанного мною следует, что ваша жизнь гроша ломаного не стоит. Они сделают все возможное, лишь бы засадить вас за решетку. Так что нельзя терять время.

— Мне кажется, — сказал Джек Дарроу со своим обычным уверенным видом, впервые вступая в разговор, — чем скорее мы доставим на борт вас и вашу леди и отплывем от этих берегов, тем лучше. Есть только одно затруднение. Сейчас море достаточно спокойное, особенно у берегов, но на середине пролива картина уже меняется. Там поднимается волна. Не знаю, как мы с Беном будем вдвоем управлять лодкой, если налетит сильный шторм.

— Выбора у нас нет, — нахмурился Роберт. — Оставаться здесь, ждать, пока я окрепну, подвергаться опасности и оказаться во французской тюрьме или отплыть сейчас и иметь шанс утонуть в Ла-Манше. Тебе решать, Джек, речь идет и о твоей жизни тоже, твоей и Бена, но должен сказать, что я не совсем беспомощен. Моя левая рука действует нормально, а в случае крайней необходимости я могу пользоваться и правой.