Ветер мщения - [16]
— Ах, друг мой Соннис, это был самый страшный день в моей жизни!
Он смотрел на темнеющий лес, но взгляд его блуждал где-то далеко отсюда.
— Как сейчас помню, препоганый выдался денек с самого утра: слуга, негодяй, опоил коня, и тот околел еще до наступления темноты. Из бочки моего любимого пива слуга выловил крысу, и благородный напиток вылили в канаву — на радость свиньям. Потом явился мой самый назойливый кредитор и долго бушевал под окнами, требуя суда и расправы. И в довершении всего, когда я уже под вечер собрался в таверну, то второпях прищемил себе дверью палец… Да. Даже ноготь потом сошел. А тогда… Тогда я был вне себя! Я мечтал оторвать кому-нибудь голову, сожрать его мозги и запить их вином, налитым в этот пустой череп. Ух! Вот как я был зол!
Прибежал в «Красного петуха», двинул кому-то в ухо, опрокинул на кого-то стол, словом — отвел душу. И вот тут-то все и началось. А что — я толком и не помню… Как морок какой-то на меня нашел! Словно и я это был, а как будто и не я. Точно знаю: играл с кем-то в кости. Сначала на всякую мелочь. Мне так везло! Я хохотал, как безумный! А этот… этот демон лишь раззадорил меня. И, конечно, обобрал до нитки. Это уж как водится: в плохом настроении кости в руки не бери! Ну, да мне не привыкать… А потом… О, боги!..
Потом он предложил мне отыграться. Поставить все против моей души. Я, конечно, уперся — ни за что! Лучше голым домой бежать, прикрыв срам ладошкой! Но этот… взял меня за руку, гладит ее эдак, да и говорит: «Ну, коли на душу играть боишься, так давай хоть на отражение». А сам все гладит руку, гладит. И тут такой азарт меня обуял — и страх куда-то подевался. Играю, руки трясутся, в глазах — круги кровавые, а я только на кости смотрю, только они в глазах… Пришел в себя на пороге своего дома. Видно, какая-то добрая душа пожалела, довела. А я-то как есть голый! Лишь чьим-то рваным плащиком прикрыт. Стою, дрожу, как лист, весь в холодном поту… То ли бред, то ли явь!.. Зуб на зуб не попадает, а вокруг, в воздухе, словно колокольцы звенят — будто смеется кто-то. Ну, тут слуги сбежались, ввели в дом, уложили в постель… Ох, такую ночку нее скоро забудешь. Даже говорить не хочу, какие кошмары меня терзали, какие чудовища скалили смердящие пасти у моего изголовья… Ох!
Ирл схватил дрожащими руками заветную бутыль и надолго припал к ней. Соня с любопытством следила за ним: не часто увидишь смелого ирла в столь плачевном состоянии.
— Проснулся я, как после тяжелой болезни. Едва передвигая ноги, как древний немощный старец, прошел по залу, постоял у окна, послушал завывание ветра в очаге. И потянулся к серебряному кувшину… Но в гладком блестящем боку сосуда я увидел лишь отражение свешивавшихся со стен боевых знамен! А меня там не было! Я ущипнул себя на всякий случай и взвыл от боли — это был не сон. Тогда я помчался по залам, но ни в одном зеркале, ни в одном щите или кувшине ни разу не увидел своего искаженного от страха лица!
О, друг мой Соннис, да не дадут боги пережить тебе такое несчастье, ибо с тех пор жизнь моя превратилась в кошмар. Одна зыбкая надежда у меня осталась — на милость здешних древних богов.
Тишина царила на поляне, нарушаемая лишь легким храпом Куфаронуса. Соня подбросила в костер лапник, чтоб разогнать надоевших комаров.
Огонь с яростным треском накинулся на хвою, которая мгновенно скручивалась в спиральки пепла. Желтый дым пополз по траве, влажной от ночной росы. Девушка покосилась на поникшего ирла:
— А что, любезный Агилульф, если из огня живая саламандра выскочит, что мы будем делать?
Тот лишь рукой махнул:
— Подумаешь, беда какая… Вон в рукавицу мою поймаем. Я уже так-то ловил, помнится, демоненка на какой-то попойке… Накрыл его, как мышку. Только попискивал. Да обиделся он с тех пор на хозяина — нет-нет, да отчебучит какую-нибудь гадость. Больше меня в тот дом не приглашают…
Соня рассмеялась, хлопнув ирла по колену:
— Ну, друг мой, тогда я за тебя спокоен. Бесстрашное твое сердце не даст тебе впасть в пучину уныния. С отражением ли — без него ли, но ты не пропадешь! Покуролесишь еще на своем веку!
Агилульф с сомнением покачал головой:
— Но как же мне жить среди людей, которые всякий раз показывают на меня пальцем, где бы я ни появился?
Девушка пожала плечами:
— У каждого человека есть что-то такое, за что можно показать на него пальцем. После первого же скандала или хорошей драки жадная до новых развлечений публика забудет про тебя и накинется на новую жертву, как стая стервятников. Не горюй.. Давай-ка лучше растолкаем степняка — пусть он теперь комаров кормит. А нам надо выспаться, а то что-то мне везет на приключения. Каждый день преподносит сюрпризы один другого хлеще. Иди буди Хайраса, да ложись на его согретое место, а я пока воспользуюсь твоей чудодейственной мазью.
…Соня лежала распятая на огромном жертвенном камне. Взгляд ее блуждал по черным гранитным сводам высокой пещеры, холодной и гулкой.
Кто-то невидимый держал ее руки и ноги с такой силой, что она не могла даже шелохнуться. У самого уха раздавалось хриплое дыхание, изредка прерывавшееся стоном. Ей это уже порядком надоело, когда она сообразила, что стоны — ее собственные. О, боги! Какой стыд! Она тут же взяла себя в руки и больно прикусила дрожащие губы.
Во втором томе «Королевства Краеугольного Камня» история продолжается. После того как Эма заключает сделку с королевой Сидрой, Тибо возвращается из Гиблого леса, только он уже не тот, что прежде. Жизнь при дворе течет своим чередом, но бедствия одно за другим сыплются на Краеугольный Камень. И что бы ни случилось – суровая зима, голод, холера – подданные винят в происходящем молодую темнокожую королеву-чужестранку. Для Эмы счастливое ожидание первеницы становится тревожным и мучительным, ведь она знает: грядет час расплаты. Паскаль Кивижер родилась в Канаде, Монреале.
(2022, сетевое издание, текст написан эксклюзивно для cimmeria.ru в рамках 20ти-летнего юбилея сайта. Любое использование текста запрещено и преследуется Кромом по закону гор.)
Город Милосердия разрушен. Древний бог воскрешен и с каждым днем становится сильнее, угрожая вырваться на свободу и посеять хаос. У каждого из них своя участь. Беру, которая заточила в своем теле древнего бога. Пророк, наделенный невероятной властью. Джуд, которому придется нарушить данное обещание. Антон, которому суждено встретиться с тем, от чего его никто не сможет защитить. Век тьмы уже невозможно остановить. Время истекает, и хрупкому союзу друзей грозит опасность. Но прежде всего им надо сохранить секрет, от которого зависят жизни каждого в Шести Пророческих Городах.
Лариэс — Щит принца Тариваса Вентиса — вместе со своим господином и отрядом могучих воинов отправляется в путешествие на восток, туда, где пробудилось древнее зло — изначальные. Вот только легендарные существа — не самая большая проблема юноши. Странные спутники, доверять которым нужно весьма осторожно; таинственный преследователь, пытающийся всеми силами остановить отряд; завеса тайн, окутавшая происходящее… Что-то надвигается, опасность буквально витает в воздухе. Но что бы ни таило в себе будущее, Лариэс не сдастся, он просто не умеет отступать.
Билл, герой Галактики… Куда б его ни бросила судьбина — в воронку ли безумной войны с расой миролюбивых чинджеров, в ядовитые ли болота недружественной землянам планеты Вениолы или в мир подневольных роботов, он всегда думает об одном — как бы сделать ноги из этой проклятой армии. Гарри Гаррисон в автобиографическом романе «Гаррисон! Гаррисон!» приводит такой показательный случай из своей жизни: «На конвенте ко мне подошел матерый морпех, кривоглазый, с изуродованным лицом, и спросил: “Это вы Гарри Гаррисон?” Я ответил утвердительно, и тогда он задал новый вопрос: “Это вы написали «Билла, героя Галактики»?” Я говорю “Да” и уже определяю маршрут для бегства.
Ты всего лишь нажал кнопку и… изменился. Или может вернул часть себя? К чему же приведут эти изменения? Впереди ждут враги, позади слуги… Что ж, пора продолжить игру.
Через пятьсот лет после правления Конана Аквилонского орды варваров предают Хайборию огню и мечу. В этот жестокий мир приходит воительница, неустрашимая гирканка Рыжая Соня.
Отважная наемница отправляется в джунгли далекого Юга, чтобы в затерянном городе отыскатъ магический талисман Света, способный объединить враждующие хайборийские королевства и остановить нашествие пиктов. Ее спутником становится загадочный Белый Воин, маг, поэт и гладиатор… В настоящую книгу Саги о Рыжей Соне вошел роман Э. Уоренберга «Врата Немедии».
С громким лязгом на теле ее сомкнулись черные доспехи, закрывшие колдунью с головы до ног. Глаза в прорези шлема с пышным белым плюмажем полыхнули огнем. В закованной в латную рукавицу правой руке возник огромный меч. Она медленно двинулась на девушку, занося для удара свое страшное оружие. Соня, со своим кинжалом, без доспехов и даже без меча, казалась беззащитной на фоне этой грозной фигуры — но ее это, казалось, ничуть не пугало. Стиснув рукоять ножа, она бросилась на ведьму…
В джунглях Кешана Рыжая Соня набредает на стигийцев-работорговцев. Вступив в схватку, Соня освобождает молодую аквилонскую девушку. Но она ещё не знает, что аквилонка предназначалась в жертву Связанному Богу...