Ветер и дождь - [9]
— Да, похоже, что скоро совсем стемнеет, — сказал я просто так, чтобы отвлечься от своих мыслей.
Я не мог забыть тех, кого мы убили. Один, возможно, еще дышит, но и он убит. Он не ранен, он убит… Я не мог забыть и убитых лошадей. Могло случиться, что и мы легли бы рядом с ними в грязи. Да, разумеется, и мы могли умереть. Каждый день рождаются люди, и каждый день люди умирают. Почему это не могло случиться и с нами? Мы вполне могли бы умереть сегодня, но случаю было угодно, чтобы умерли другие, а мы остались живы… Эти мысли почему-то причиняли мне боль.
Была и какая-то странная печаль от сознания, что опасность уже миновала. Я был подавлен, и мне это не нравилось. Меня опечалила смерть парня по имени Ангел. А мучительная агония его отца, которого мы оставили в лесу под дождем? Меня печалили также дождь и ветер, и черные бегущие облака, и густой туман, спускающийся с вершин. Все меня печалило. Все… Глубоко вдохнув влажный лесной воздух, я иронически продекламировал:
— Она полна природных красот, эта Нижняя страна, с ее глубокими долинами и округлыми холмами, с ее тихим небом и мирными жителями, с ее…
Мне не удалось закончить фразу, потому что я споткнулся и упал. Потеряв при падении палку и почувствовав, что мне не удержаться на крутом склоне оврага, вдоль которого мы шли, я закрыл лицо руками, чтобы защитить глаза. Я совсем не думал о смерти, но я боялся, что могу покалечиться, сломать руку или ногу, остаться без глаз. Мысль, что я могу ослепнуть, пугала меня больше всего. И я покатился вниз, как колода, даже не пытаясь задержаться, но защищая руками глаза, пока не почувствовал, что уклон кончился и я лежу в грязи на ровном месте. Я пытался встать и пересчитать ушибы, как вдруг где-то поблизости прожужжала пуля. Потом вторая и третья… Еще не успев опомниться от падения, я понял, что стреляют в нас. Оглянувшись, я увидел, что Орош уже припал к земле и собирается отстреливаться, а в нескольких шагах от него Цигэнуш, стоя на коленях, готовится бросить гранату в кусты, темнеющие на противоположном склоне обрыва. Из-за дождя и тумана я не мог различить фигуры атакующих, но, судя по жужжанию пуль, их было человек пять-шесть. По-видимому, те трое, что ушли от нас после первой перестрелки, вернулись с подмогой.
— Не трать гранаты, — крикнул Орош, после того как раздались первые взрывы. — Они нам еще понадобятся!
Цигэнуш, видимо, все-таки напугал атакующих: выстрелы поредели. Вскоре я понял, что наши враги отступили в глубь леса. Выстрелы прекратились совсем, но, взглянув на Цигэнуша, я увидел, что он снова поднял руку. Взрыва, однако, не последовало. Цигэнуш махал рукой. Он звал нас.
Первым до него дополз Орош. Я услышал его голос:
— Ты ранен, Клементе?
— В колено…
Орош обернулся ко мне. Я уже успел снова вскарабкаться к ним наверх.
— Поищи чем бы перевязать. Надо забинтовать ему ногу повыше колена как можно туже, чтобы прекратить кровотечение. Иначе… Не пройдет и часа, как он умрет от потери крови.
В это время снова засвистели пули. Орош отполз в сторону, укрылся за камнем и стал отстреливаться. Пули летели теперь с обеих сторон, но у меня не было времени обращать на них внимание. Обняв Цигэнуша за плечи, я осторожно оттащил его в кусты и, посоветовав лежать неподвижно, принялся за дело. Для начала я разрезал ему штанину и обнажил рану. Сквозь ветер и дождь я услышал его горячий шепот:
— Товарищ… а товарищ! Я останусь хромым?
— Можно прожить и с одной ногой, — сказал я улыбаясь. — Можно жить и без ног… Да, да, можно жить и без ног…
Я все время улыбался и старался придать своему голосу шутливый тон. Но Цигэнуш плохо понимал мои шутки.
— Ты и в самом деле полагаешь, что я останусь без ноги?
— Нет, нет… Но ручаться не могу…
— Значит, ты уверен, что мне отрежут ногу…
— Ни в чем я не уверен. Я этого не говорил. Лежи спокойно.
Но Цигэнуш продолжал свое:
— Жаль, если я лишусь ноги… Я ведь люблю танцевать. Я ужасно люблю танцевать.
— Я тоже обожал когда-то танцы. Но я никогда не танцевал. И сердце мое сжималось каждый раз, когда я видел, как понравившаяся мне девушка уходит танцевать с другим…
— А почему ты не танцевал сам?
— Это уже другая история. Когда-нибудь расскажу. Лежи смирно…
Но Цигэнуш и так лежал спокойно, хотя давалось ему это не легко. А я подумал: «Нет. Никогда я не стану рассказывать. Слишком по-разному провели мы свою молодость. Как ему рассказать?»
Сквозь шум дождя и свист ветра мне вдруг послышались какие-то крики и гиканье. Я оглянулся по сторонам и вскоре увидел людей, спускающихся к нам слева, с высокого холма. Судя по фигурам и шапкам, это были крестьяне, многие с оружием в руках. Они часто спотыкались, останавливались, палили из ружей и кричали. Вся эта орава приближалась к нам, рассыпавшись цепью, и я невольно подумал, что все это очень похоже на настоящую атаку… Да, да, именно так бывает на войне, на фронте…
Вскоре я стал различать крики:
— Товарищи, товарищи! Где вы?
Они явно искали нас. И Лику Орош ответил:
— Мы здесь! Здесь!
Наши неожиданные избавители — а в том, что они спасли нас от верной гибели, я уже не сомневался — подошли ближе. Их было человек двадцать, если не больше. Лику Орош как будто знал их всех в лицо. Он спросил:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Захария Станку (1902—1974), крупнейший современный румынский поэт и прозаик, хорошо известен советскому читателю. На русский язык переведены его большие социальные романы «Босой», «Ветер и дождь», «Игра со смертью» и сборник лирики «Простые стихи». Повести и рассказы раскрывают новую грань творчества З. Станку, в его лирической прозе и щедрая живописность в изображении крестьянского быта, народных традиций и обрядов, и исповедь души, обретающей философскую глубину.
В произведении воссоздается драматический период в жизни Румынии, начиная с крестьянских восстаний 1907 года, жестоко подавляемых властями, и до вступления Румынии в первую мировую войну (1916) на стороне Антанты. Нищета, голод, болезни, невежество и жестокость царят в деревне. На фоне этой картины, выписанной Станку с суровым реализмом, рассказывается о судьбе главного героя романа Дарие, мальчика из бедной крестьянской семьи.
Как найти свою Шамбалу?.. Эта книга – роман-размышление о смысле жизни и пособие для тех, кто хочет обрести внутри себя мир добра и любви. В историю швейцарского бизнесмена Штефана, приехавшего в Россию, гармонично вплетается повествование о деде Штефана, Георге, который в свое время покинул Германию и нашел новую родину на Алтае. В жизни героев романа происходят пугающие события, которые в то же время вынуждают их посмотреть на окружающий мир по-новому и переосмыслить библейскую мудрость-притчу о «тесных и широких вратах».
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.