Ветер Безлюдья - [11]
— Жаль. Я надеялся хоть что-то прояснить.
— А кто он?
Тот посмотрел на меня внимательно и задумчиво. Охотно, даже дружелюбно ответил:
— Знать бы… Ни персоника, ни чипа, даже по отпечаткам пальцев не идентифицируется. Имени, которое он назвал, нет ни в одной базе данных. Есть подозрение, что он был в плену несколько недель.
Не удержала удивленного возгласа.
— Не ожидали от нашего Сиверска? Он принимал «орхидею» вперемешку с «незабудкой»… не едкая смесь, судя по отчету врачей. По их же отчету — перенес лихорадку, так что разбираться нужно.
Я кивнула, только вставать с места не торопилась. Спросила:
— И что дальше?
— Если личность не будет подтверждена и не найдутся родственники, больница продержит его у себя лишь до восстановления жизненных показателей. Принудительно или добровольное лечение по закону оплачивают прямые родственники. По желанию — прочие родные. А если нет никого, то государство полное лечение не обеспечит.
— Приют?
Следователь неодобрительно покачал головой и провел ладонью по волосам, второй раз закидывая выпавшие пряди назад и одновременно жестом выдавая свое сожаление:
— Да. Только от зависимости он никуда не денется, и долго там не протянет. Вы доброе дело сделали, мо-ло-дец, но его не спасти. Дальше объяснять?
Его «молодец» прозвучало так, словно он во мне увидел девочку-волонтерку, которая после обязательных занятий в свободное время помогает старикам и инвалидам. На сколько же он меня старше? Или просто лицо усталое?
Восстановление жизненных показателей — это самостоятельное дыхание, работы других органов без подключения аппаратов и жизненных инъекций, ограниченная моторика, вменяемое состояние и психические реакции в пределах тестовой нормы. Как только неизвестный будет отрезвлен и получит свои дозы капельниц и инъекций, его перевезут в приют даже в том случае, если на свои ноги не встанет. Дальше — дело судьбы и последствия собственных ошибок жизни, никто не даст тебе большего, чем стакан воды, миску каши и койку в палате на тридцать человек. Умрешь — от отказа почек, инсульта или остановки сердца, — и спрашивать ни с кого не будут. Сам виноват. Нужно было обеспечить себя или детьми, или деньгами. Или с родственниками дружить крепко и совестно.
Поймав на себе внимательный взгляд Андереса, я поняла, что молчу долго, а он, догадываясь о ходе моих мыслей, спросил:
— Видели приют? Этот человек, принимая «орхидею», не мог не знать, на какую дорожку становится. Если его не подсадили, конечно…
— Во сколько обойдется лечение?
Я сначала спросила без задней мысли, а потом сама про себя ахнула — а зачем я спрашиваю? Это же не как в «Маленьком Принце», когда в ответе. Это просто мимо шла. А всех приютных не спасти. И уж если брать на себя еще кого-то, то пойти и выбрать человека, более заслуживающего помощи.
Правильные у меня были доводы, но почему-то вспомнился мне тот взгляд, сумевший пробиться даже через наркотическое опьянение. А быть может и так, что история с пленом не бред. Попал человек в беду.
— Могу сделать запрос в больницу.
— Если можно.
Брови следователя долго держались приподнятыми от удивления после моего вопроса. Потом он стал набирать сообщение, и его брови вернулись на место. Зато появилась усмешка, не злая, а что-то понимающая такая добрая полуулыбка. А еще чувство облегчения, словно с его плеч свалилась ответственность. Все то неприятное ощущение казенного полицейского участка здесь, в этом кабинете, улетучилось. Ничего не скребло под ложечкой. Даже этот короткий формальный допрос прошел для меня безболезненно. Сам следователь был не стандартен для этих стен и производил приятное впечатление. К нему располагало все — и мягкий тембр голоса, и умный ясный взгляд, без казенщины, скуки или равнодушия.
Андерес назвал сумму, когда дождался ответа.
Да… это практически все мои пенсионные сбережения, все, что я скопила за семнадцать лет трудового стажа.
— Его полностью вылечат?
— Не совсем… Курс лечения три-четыре недели, — он читал с экрана, — медикаментозное избавление от зависимости, восстановление от лихорадки и действия «орхидеи» — это самые затратные пункты. Общее восстановление функций организма. Останется недостаток веса и временная нетрудоспособность. С этим в больнице его держать не будут, хорошее питание, отдых и время доберут ему здоровья до нормы.
Тут Андерес пытливо посмотрел на меня:
— Вы хотите оплатить лечение?
Я нерешительно молчала, понимая, что хочу.
— А вы точно его не знаете? Из простой жалости такие деньги?
Я уже хотела постучать сама себе по голове. Представляла, что со мной сделают родители, если узнают. Как я буду рвать на себе седые волосы, когда доживу до этих седин…
— Нет, я его не знаю.
— Есть время подумать, чуть-чуть. А может, и родственники найдутся. И если успеют, когда найдутся… и если захотят, когда найдутся…
— Если.
Он лишь пожал плечами:
— Подпишите — потратите, никакой закон или суд не вернет вам их. Вы не сможете после взыскать деньги с вашего подопечного, только если на добровольной основе. Но разумнее осознать факт траты навсегда. Без-воз-вра-тно. И учтите риск — медикаментозное избавление от зависимости это не панацея. Физически он перестанет быть наркоманом. А вот психически… новые мозги не поставить и он будет искать дозу, как вылечится. Возможно. Но если его подсадили и хотели убить… дальше объяснять?
Некромаги обречены на гонение и презрение мира. Одни нас ловят для опытов, другие для ритуалов, а остальные просто считают грязью. Я и не надеялась, что кто-то мне, некромаге, протянет руку с чувством искренней дружбы, тем более, — любви! Но, может быть, все потому, что судьба столкнула не с такими, как все? Изгой, искупитель, чудак, и богач… а тот, кто собрал нас в команду… зверь? При создании вдохновлялся и частично использовал образы, предложенные автором.
Днём она преподаватель и художник, а ночью — Реставратор чужих воспоминаний. Днём он чертёжник, а ночью Строитель мостов между людьми, потерявшими друг друга. Вместе они работают в загадочном агентстве «Сожжённый мост» — на последнем этаже заброшенного Здания, куда приводит посетителей их связующая ниточка с теми, кого однажды они упустили. Разные люди, перипетии судьбы, и шестеро сотрудников агентства не успевают заметить, как переворачивается их собственная жизнь. А он и она по-настоящему себя и друг друга находят спустя четыре года после собственной свадьбы.
Они по-своему прокляты и по-своему одарены — стая, скрывающая свою истинную природу. Примут ли меня, или будут гнать, как добычу?.. Не знаю, но два защитника есть! Они научат меня быть столь же сильной и быстрой, перегрызут всех охотников и, уверена, даже на сородичей оскалят клыки, если вдруг, хоть один… кинется. При создании обложки вдохновлялся образами, предложенными автором.
Выполняя рутинное поручение, Фредерика оказывается в обстоятельствах, вынудивших ее познакомиться с миром, существующим параллельно с реальностью обычных людей. Там обитают вампиры, и у них свои амбициозные правители, свои непреложные законы, там все пропитано магией и самыми темными желаниями. Оказавшись среди обитателей тьмы, Фреда узнает свое прошлое и обретет любовь, цена за которую окажется слишком высокой. Прошлое встретится с настоящим, а человеческая жизнь станет элементом, связующим то, что не может и не должно быть связано никогда и ни в одном из миров.
В далеких легендах, хранящихся на пыльных полках, есть сказание об озере, вода которого может возвратить утраченное. Путь к нему лежит через дорогу, полную трудностей и опасных существ: всемогущие Боги, всем знакомые русалки и оборотни, огнедышащие драконы и пожиратели света. Этой дорогой придется пройти Амалии, Маю и Леону, но по силам ли им это?
«Любовь здесь незаконна. Обычному человеку не знакомо это чувство. Любишь, значит маг. Маг — значит, преступник. Тебя ждут тюрьма, пытки в лабораториях и смерть. А ты, Олесь? Ты и твои друзья — вы маги? Что ж. Тогда старуха с косой дышит вам вслед. Беги. Пока охотники тебя не настигли, не схватили твое тощее тельце и не кинули в камеру, у тебя только один выход — бежать. Мне кажется, ты что-то говоришь, Олесь? Ты хочешь спасти мир, подарить безжалостным людям любовь? Не смеши. Она им ни к чему. Забудь о наивных мечтах: мир безнадежен, ты можешь спасти только себя.
Клон-солдаты — основа Великой Армии Республики. Вышколенные, обученные, прекрасно знающие, как себя вести по обе стороны от бластера. Только что делать, когда все эти знания бесполезны, а задача — всего лишь скрытно доставить двух девиц в Храм Джедаев? Доставить из мирного города. Вражеского города. И совершенно не ясно, на чьей стороне эти самые девицы.
Эта книга о дружбе и преданности, о переменах и предательстве, о смелости и надежде на светлое и чистое будущее.