Вестник счастья - [4]

— Это ты чуть не совершила убийство, Медок. А я, пытаясь избавиться от мерзкой птицы, нарушительницы границ частного владения, только защищаю свою территорию.

Хани, вся пунцовая от злости, наконец увидела впереди, за небольшой дубовой рощицей, большой серый дом.

— Ну наконец-то приехали, — облегченно пробормотала она. — Показывайте, где машина, и доставайте ключи.

— Вытаскивайте их сами.

— Хотите вы, чтобы я отвезла вас в больницу или нет?! — возмутилась Хани.

— Честно говоря, нет, Медок. Не люблю говорить людям неприятные вещи, но до суда мне бы не хотелось встречаться с тобой.

Неужели он и в самом деле намеревается подать на нее в суд? Или просто дразнит ее?

— Мистер Бартон, я очень сожалею о том, что случилось. У меня и в мыслях не было причинить вам какой бы то ни было вред. Произошел несчастный случай. Да и не стреляла я, вы ведь сами выстрелили. Разве могла я подумать, что ружье выстрелит и ранит вас? — Хани была переполнена самыми противоречивыми чувствами: волнением, злостью, страхом.

— Расскажете все это в суде. А сейчас достаньте ключи из моего кармана.

— Доставайте сами, — упрямо повторила она.

— Ты ведешь себя как старая дева, Медок. Или ты боишься мужчин? — Он вытащил из кармана ключи и протянул ей.

— Никого я не боюсь, — огрызнулась Хани, задетая его словами. Скорее бы доставить раненого в больницу и убраться восвояси.

Когда она протянула руку за ключами, он заметил у нее на пальце кольцо.

— Так ты замужем, Медок?! — воскликнул он с неподдельным изумлением.

Он повернулся вполоборота, и его плечо уперлось прямо ей в грудь. Хани попыталась отстраниться, правда без особого успеха. Как ни странно, ситуация явно забавляла его, и у Хани не осталось и тени сомнения в этом, хотя лицо Джерри и оставалось серьезным и угрюмым. Но теперь она разглядела чуть заметные морщинки, лучиками разбегавшиеся от уголков глаз. Они смягчали резкие черты, делая его добрее и привлекательнее.

Хани помедлила с ответом, затем произнесла с как можно большим достоинством:

— Я разведена.

Джерри Бартон широко улыбнулся. При этом лицо его неузнаваемо изменилось. Сверкнули ровные белые зубы, на щеках появились крошечные ямочки, морщинки вокруг глаз стали отчетливее. Словом, улыбка совершенно преобразила его. Грубый и несносный, он вдруг сделался мягким, милым и обаятельным. И Хани не могла не улыбнуться в ответ.

Что это, проявление его истинной натуры или же просто игра, направленная на то, чтобы усыпить ее бдительность? — гадала Хани. Ну уж нет, она не собирается таять от одного ласкового взгляда, за которым скрывается птицененавистник, вознамерившийся застрелить Сократа.

Хани резко выпрямилась в седле, пытаясь отодвинуться. Взгляд Джерри остановился на ее губах, и, чтобы сохранить спокойствие и уравновешенность, ей пришлось приложить изрядное усилие. Его манера разглядывать в упор волновала и беспокоила Хани. Губы ее задрожали, и ей пришлось крепко сжать их.

А этот несносный мужчина продолжал улыбаться как ни в чем не бывало.

— Поразительно, — прошептал он. — Можно подумать, что тебя никогда в жизни не целовали, Медок.

— О, я вас умоляю!

— Сейчас ты больше похожа на колючий кактус, чем на сладкий мед, Хани Бартон.

— От колючего, приставучего репейника слышу, — огрызнулась она. Раздражение на этого несносного человека вспыхнуло в ней еще сильнее, когда она почувствовала, что щеки ее пылают. — Будьте любезны, отвернитесь.

— Это простое любопытство, Медок.

Он продолжал пристально разглядывать ее, и внезапно у Хани перехватило дыхание. Взгляд его был слишком красноречив, в нем было столько неожиданной чувственности, что гнев ее куда-то испарился. Вышел, словно воздух из проколотого шарика. В эту минуту, вынужденная почти прижиматься к Джерри Весту, она ясно осознала себя женщиной, рядом с которой — мужчина. Ничто не могло затмить этого ощущения, даже его несносный характер.

— Отвернитесь, — прошептала она.

— Черт меня побери…

Чувственный голос, словно журчание ласкового весеннего ручейка, окутал Хани. Джерри опустил глаза и принялся разглядывать ее грудь. Хани бросило в жар, она с трудом сдерживала переполнявшие ее чувства. Куртка ее была расстегнута, а под ней трикотажная кофта плотно обтягивала выпуклость груди.

Потом он поднял глаза, их взгляды встретились. Любопытство и самодовольство, которые она увидела в его серых глубоко посаженных глазах, окончательно сломили ее волю. Ее тело посылало красноречивые сигналы Джерри Весту. Без единого прикосновения или слова, одним лишь взглядом, он вызвал в ней бурю чувств. Раньше ей всегда удавалось сохранять холодную отчужденность, которая обескураживала и быстро отпугивала мужчин, пытавшихся проявить к ней повышенный интерес. Но Джерри Весту одним только взглядом серых глаз удалось разрушить эту ледяную стену, которую она когда-то возвела вокруг себя.

— Чтоб мне провалиться! — выдохнул Джерри.

Не зная, куда девать глаза, Хани огляделась вокруг и увидела, что они уже подъезжают к большому дому из серого камня. Немного поодаль виднелось еще какое-то строение — по-видимому, конюшня, — а за ней загон для лошадей. Хани с облегчением вздохнула.