Вестник - [3]

«Немного. Можно». «Девочки. Огорчение».

Подростки вели беседу на «языке охотников», он же - язык жестов запада. В этой глухой деревне не выращивали зерно и не рубили деревья - здесь охотились. Охотились как на обычных зверей, так и на магических - их, порою, выслеживали месяцами. Убить такого зверя было под силу лишь группе лучших из лучших охотников, не один год проведших в лесу, и знающих оттого повадки и привычки любого зверя. Они могли несколько часов кряду бежать по лесу, словно конь по степи, а от ударов их могучих кулаков на камнях оставались трещины. И сравнивать простого человека с охотником - все равно что сравнивать молодое зерно и горячую, только показавшуюся из печи буханку хлеба.

Когда Каэл узнал об этом, то стал опасаться магических зверей еще больше - сын Худоска, Тарнут, считался одним из самых могучих охотников.

Но его все равно загрызла какая-то волшебная тварь.

Каэл брел за Артисом и думал, как лучше предупредить девчонок. Просто подойти и сказать - вариант не самый лучший, парни его просто не поймут. Но и промолчать юноше не позволила бы совесть.

Когда до ушей Каэла донеслось едва слышимое журчание реки он все еще ничего не придумал - мысли просто не приходили в его голову, словно сговорившись. Артис замер у крайнего куста и, наклонившись, попытался протиснуться меж ветвей.

По лесу разнесся пронзительный девичий крик.

Каэл невольно ухватился за рукоятку подаренного ему Худоском кинжала и, помедлив немного, словно решая, что делать, ринулся к реке.

Так не кричат, обнаружив во время купаний в кустах соседского мальчишку.

Каэл не оборачивался, но слышал как Артис пристроился позади. Сын старейшины, хоть и любил повеселиться, но при этом все равно оставался надежным товарищем. Так, друг за другом, они и выскочили на поросший травой берег реки. Взгляд Каэла едва скользнул по аккуратно сложенным стопкам женской одежды и тут же переметнулся туда, откуда доносились крики.

Их было двое - один уже практически вытащил на берег полуголую Линду, в то время как второй все еще пытался поймать куда более юркую Клею, дочь знахарки. Разбойники, казалось, даже не заметили парней, полностью увлекшись девушками.

«Беги. Домой. Предупреди» - отсигналил Артису Каэл. Секунда, и вот уже не осмелившийся спорить парень скрылся в густых зарослях, а Каэл, покрепче сжав кинжал, закричал что есть мочи. Разбойники резко обернулись на звук и, отпустив свою добычу, полезли на сушу. Только сейчас Каэл разглядел на них добротные кожаные доспехи и закреплённые на поясах короткие мечи, похожие на используемые в имперской армии. Секунду спустя пришло осознание, что ему остается лишь полагаться на собственную скорость - где он, шестнадцатилетний парень со своим кинжалом, и где эти здоровые мужики в броне и с мечами. Тем временем они уже выбрались из воды и, так и не проронив ни единого звука, побежали на Каэла.

Каэл, краем глаза отметив что девочки уже скрылись из виду, развернулся спиной к разбойникам и побежал так, как не бегал никогда в жизни. Даже одичавшая собака, встретившаяся ему в детстве, не заставила тогда юношу бежать столь быстро.

Но разбойники приближались - с каждой секундой их сиплое дыхание и топот ног был все ближе, а в какой-то момент Каэл понял - сейчас его убьют. Надежда на то что в лесу он оторвется благодаря своей ловкости развеялись, словно утренний туман. В самый последний момент сознание подростка приняло совершенно неожиданное для него самого решение.

Каэл резко развернулся и что было силы ткнул кинжалом первого мужчину и, оттолкнув его в сторону второго, попытался продолжить свой бег... Но разбойник ловко перемахнул через корчащегося товарища и замахнулся рукою с зажатым в ней клинком.

И упал с арбалетным болтом в глазнице.

Каэл неверящим взглядом уставился сначала на рухнувший ему под ноги труп, потом - на развалившегося чуть в стороне, раненого его кинжалом разбойника. Тот не подавал никаких признаков жизни и, кажется, из его головы тоже торчал небольшой стальной болт.

Из ближайших кустов один за другим выбирались мужчины в одинаковой темно-зеленой форме. Трое держали в руках громоздкие арбалеты, а остальные - изящные черные луки. На груди воинов был начертан ястреб, сжимающий в своих цепких когтях извивающуюся змею. «Егеря!», определил Каэл и медленно осел на землю - ноги и во время бега предательски дрожали, а сейчас, когда все закончилось, так и вовсе подломились.

- Эй, парень, ты в порядке? Цел? - Идущий впереди всех егерь в два шага подскочил к юноше, резкими, но мягкими движениями осмотрев того на наличие ран. - Тьфу, не пугай. Посиди маленько, само пройдет. Впервые кровь чужую пролил?

Каэл кивнул - его мутило.

Егерь встал и подошел сначала к первому трупу, потом - ко второму, которого кто-то из его товарищей уже успел милосердно пристрелить. Еще несколько минут он, присев на корточки, шептался с другими егерями и что-то чертил на земле тонкой веткой. В конце концов егерь встал и, обернувшись, наткнулся на только вывалившихся из леса деревенских, вооруженных всем, что попалось под руку. Топоры, вилы, рогатины, луки, охотничьи мечи и кинжалы - все это еще несколько секунд угрожающе смотрело на егерей, прежде чем деревенские увидели рассевшегося на земле Каэла и трупы разбойников. Возглавлял «ополчение» самый опытный охотник, Элекс - ему уже минул шестой десяток, а волосы давно покрыла благородная седина. Но лучшим он от этого, стоит признать, быть не перестал - опыт в охотничьем ремесле значил намного больше физической силы.