Вещная жизнь. Материальность позднего социализма - [71]
Важно подчеркнуть, что, оздоровляя и укрепляя тело с помощью железа, советские люди проявляли специфический тип заботы о самих себе. Советский культуризм действительно впитал господствующие представления о маскулинности и гражданственности, но созданные им тела являли собой результат длительной, трудоемкой и утомительной работы над собственной физической формой. Работа над собой и вера в себя играли важную роль в методе Илизарова и составляли необходимое условие лечения по Дикулю. В позднесоветскую эпоху благодаря нарративам и образам, связанным с «киборгами» Илизарова, пациентами Дикуля и рельефной мускулатурой юных советских культуристов, опыт энергичного формирования собственной личности проник в советскую культуру тела. Илизаров и Дикуль неоднократно отмечали, что благодаря их методам недавние инвалиды полноценно включаются в жизнь общества, а советские культуристы, в свою очередь, утверждали, что воплощают социальную норму. Но в каждом из этих случаях человеческое тело олицетворяло новый тип нормальности, где источником социальной значимости оказывался не социалистический коллектив, а потенциал материальных предметов. Привязанность советских людей к железу порождала гибридные личности, чья идеологическая структура была несоизмерима с телесным опытом.
Глава 6. Обыденное и паранормальное в советском телевизоре
Мы обмануты повседневностью вторжения телевидения в нашу жизнь. Мы согласны принять его, как приняли в свое время появление спичек, электрической бритвы, машинки для очинки карандашей. Мы водружаем светящийся ящик в десяти сантиметрах от швейной машины и уютно накрываем его салфеточкой. Теперь телевидение вроде домашней кошки. Оно привычно. Оно приручено. Оно представляется словно в прошедшем времени. Нам и в голову не приходит мысль, что мы всего лишь стоим на пороге только что начавшейся революции в средствах человеческого общения.
Сергей Муратов. Телевидение в поисках телевидения
В последние тридцать лет существования СССР наблюдался необычайный всплеск интереса к паранормальным явлениям. Началось все с неопознанных летающих объектов (НЛО). В конце 1950‐х годов советские граждане, посещавшие публичные лекции московского профессора Юрия Фомина, с удивлением узнавали о том, что на Землю регулярно наведываются неопознанные летающие объекты. Официально тема лекций Фомина была связана с устройством Вселенной, но Фомин воспользовался ими, чтобы в деталях излагать различные обстоятельства, касающиеся посещения Земли инопланетянами. Машинописные экземпляры его лекций получили настолько широкое распространение среди образованной советской публики, что в 1961 году газеты «Правда» и «Комсомольская правда» опубликовали официальное опровержение[478]. Несмотря на опровержения, новости о посещениях НЛО продолжали появляться в советской прессе, причем доля скептицизма в них все убывала и убывала, пока, наконец, в октябре 1989 года ТАСС, главное советское информационное агентство, не выпустил официальный отчет о «неопознанном летающем объекте» с экипажем из нескольких высоких человекоподобных существ и маленького робота, приземлившемся в Воронеже[479]. Однако НЛО были лишь одним из многочисленных паранормальных явлений, захвативших позднесоветское общество. Во второй половине 1950‐х годов рассказы о встречах со снежным человеком (йети) на Памире участились настолько, что в 1958 году Академия наук СССР снарядила туда специальную экспедицию[480]. Поскольку никаких следов живого йети ее участникам обнаружить не удалось, официальные поиски снежного человека на этом прекратились, но неофициальные поисковые группы продолжали исследовать Памир, а также Кавказ, арктическую тайгу и другие регионы Советского Союза, охотясь за таинственным homo trogloditus[481]. С начала 1980‐х годов постепенно росло количество новостей о полтергейстах, приходивших со всех концов СССР и достигших кульминации в конце 1988 года, когда по советскому телевидению показали передачу о «барабашке», якобы поселившемся в общежитии строителей в Москве[482]. К тому же в постсталинскую эпоху советские люди были хорошо осведомлены о паранормальных явлениях за пределами Союза. Истории о Бермудском треугольнике, лох-несском чудовище и прочих загадочных существах и феноменах излагались – обычно как объект критики, но иногда в виде гипотезы или личного мнения автора, – на страницах журналов «Техника – молодежи» (где имелась специальная рубрика «Антология таинственных случаев»), «Наука и жизнь», «Химия и жизнь», «Знание – сила» и в телевизионной передаче «Очевидное – невероятное».
В постсталинскую эпоху в СССР резко выросло и число экстрасенсов. Ключевыми фигурами тут были Вольф Мессинг и Нинель Кулагина, которые в 1960‐е годы, как никто другой, познакомили публику с телекинезом, телепатией и другими сверхъестественными способностями
В начале 1930-х гг. примерно шесть с половиной тысяч финнов переехали из США и Канады в Советскую Карелию. Республика, где в это время шло активное экономическое и национальное строительство, испытывала острую нехватку рабочей силы, и квалифицированные рабочие и специалисты из Северной Америки оказались чрезвычайно востребованы в различных отраслях промышленности, строительстве, сельском хозяйстве и культуре. Желая помочь делу строительства социализма, иммигранты везли с собой не только знания и навыки, но еще и машины, инструменты, валюту; их вклад в модернизацию экономики и культуры Советской Карелии трудно переоценить.
История, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Однако любой историк в своих исследованиях обращается к альтернативной истории, когда дает оценку описываемым персонажам или событиям, реконструирует последствия исторических решений, поступков, событий, образующих альтернативу произошедшему в реальности. Тем не менее, всерьез заниматься альтернативной историей рискуют немногие серьезные историки.И все же, отечественная история предлагает богатейший материал для альтернативных исследований, ведь даже само возникновение нашего государства на бедных и холодных равнинах северо-востока Европы, да еще и с центром в ничем не примечательном городке, выглядит результатом невероятного нагромождения случайностей.
Стивен Меллер, известный американский археолог-исследователь, много лет посвятивший изучению археологических памятников и истории Египта, предлагает новый, революционный взгляд на одну из древнейших в мире культур. Книга создана на основе эксклюзивных материалов, полученных автором во время экспедиций в Египет, а также новейших расшифровок древних текстов.© S. Mehler, 2004.
Из этой книги читатель узнает, что реальная жизнь кельтских народов не менее интересна, чем мифы, которыми она обросла. А также о том, что настоящие друиды имели очень мало общего с тем образом, который сложился в массовом сознании, что в кельтских монастырях создавались выдающиеся произведения искусства, что кельты — это не один народ, а немалое число племен, объединенных общим названием, и их потомки живут сейчас в разных странах Европы, говорят на разных, хотя и в чем-то похожих языках и вряд ли ощущают свое родство с прародиной, расположенной на территории современных Австрии, Чехии и Словакии…Книга кельтолога Анны Мурадовой, кандидата филологических наук и научного сотрудника Института языкознания РАН, основана на строгих научных фактах, но при этом читается как приключенческий роман.
В преддверии Курской битвы перед ВВС Красной Армии были поставлены задачи по завоеванию полного господства в воздухе, изгнанию люфтваффе с поля боя и оказанию эффективного содействия наземным войскам в разгроме врага. Итог ожесточенных двухмесячных боев, казалось бы, однозначно свидетельствовал: поставленные перед «сталинскими соколами» цели были достигнуты, небо над Огненной Дугой осталось за советской авиацией. Однако подлинная цена этой победы, соотношение реальных потерь противоборствующих сторон долгое время оставались за рамками официальных исследований.Как дорого обошлась нам победа? Какова роль люфтваффе в срыве попытки Красной Армии окружить орловскую и харьковскую группировки вермахта? Стало ли сражение над Курской дугой переломным моментом в ходе воздушного противостояния на советско-германском фронте? На эти и на многие другие вопросы вы найдете ответы на страницах этой книги.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
Издание завершает публикацию всех важнейших зарубежных материалов XVII в. о восстании С. Разина, остававшихся еще не опубликованными. (Первый выпуск — «Записки иностранцев о восстании С. Разина». Л., «Наука», 1968). В сборник вошли: брошюра о восстании, изданная в Лондоне в начале 1671 г., диссертация о Разине, защищенная и изданная в Германии в 1674 г., отклики на восстание западноевропейской прессы 1670–1671 гг. и записки Кемпфера о персидском походе Разина.Материалы комментированы и сопровождены источниковедческими статьями.Издание рассчитано на широкий круг читателей: учителей, студентов аспирантов, научных работников.
В августе 2020 года Верховный суд РФ признал движение, известное в медиа под названием «АУЕ», экстремистской организацией. В последние годы с этой загадочной аббревиатурой, которая может быть расшифрована, например, как «арестантский уклад един» или «арестантское уголовное единство», были связаны различные информационные процессы — именно они стали предметом исследования антрополога Дмитрия Громова. В своей книге ученый ставит задачу показать механизмы, с помощью которых явление «АУЕ» стало таким заметным медийным событием.
В своей новой книге известный немецкий историк, исследователь исторической памяти и мемориальной культуры Алейда Ассман ставит вопрос о распаде прошлого, настоящего и будущего и необходимости построения новой взаимосвязи между ними. Автор показывает, каким образом прошлое стало ключевым феноменом, характеризующим западное общество, и почему сегодня оказалось подорванным доверие к будущему. Собранные автором свидетельства из различных исторических эпох и областей культуры позволяют реконструировать время как сложный культурный феномен, требующий глубокого и всестороннего осмысления, выявить симптоматику кризиса модерна и спрогнозировать необходимые изменения в нашем отношении к будущему.
Новая книга известного филолога и историка, профессора Кембриджского университета Александра Эткинда рассказывает о том, как Российская Империя овладевала чужими территориями и осваивала собственные земли, колонизуя многие народы, включая и самих русских. Эткинд подробно говорит о границах применения западных понятий колониализма и ориентализма к русской культуре, о формировании языка самоколонизации у российских историков, о крепостном праве и крестьянской общине как колониальных институтах, о попытках литературы по-своему разрешить проблемы внутренней колонизации, поставленные российской историей.
Представленный в книге взгляд на «советского человека» позволяет увидеть за этой, казалось бы, пустой идеологической формулой множество конкретных дискурсивных практик и биографических стратегий, с помощью которых советские люди пытались наделить свою жизнь смыслом, соответствующим историческим императивам сталинской эпохи. Непосредственным предметом исследования является жанр дневника, позволивший превратить идеологические критерии времени в фактор психологического строительства собственной личности.