Весенние праздники. XIX - начало XX в. - [136]
В юрьев день были и обычаи с огнем, особенно распространенные среди католиков. В северо-западной Хорватии у костров (kresovi) собиралась молодежь; они пели, танцевали, а также перепрыгивали через огонь, веря, что это избавит их от болезней на целый год (последний обычай был распространен и в других местах Хорватии, например на острове Хвар). В некоторых районах Словении, собираясь у костров, громко хлопали бичами, «чтобы изгнать нечистую силу». Православные лишь сжигали мусор, также с апотропеическими целями. «Чтобы предохранить скот от всякой нечисти», его прогоняли через пепелище или между зажженными свечами, сыпали пепел у загона для овец, окуривали молочную посуду. Для «защиты от злых сил» в Сербии и Македонии еще в 30-х годах нашего века проводили борозду вокруг села, окапывали или очерчивали лемехом круг у ульев. Среди православных, католиков и мусульман был обычай в этот день качаться на качелях.
Зеленый Юрай
Этим же целям были подчинены и шествия в юрьев день. Так, например, у мусульман (западная Босния) по селам ходили процессии парней и мужчин и громко трубили в трубы, сделанные из коры вербы или ореха. Закончив обход села, они ударяли друг друга трубами до тех пор, пока последние не разламывались. Прежде в Сербии (например, в Валевской Подгорине) в этот день ходили группы людей и носили с собой цыпленка; в месте встречи двух таких групп устраивалась коллективная трапеза. Вплоть до второй мировой войны в Алексинацком Поморавье по селам с песнями ходили группы девушек — краљица (обычай, характерный для троицы). Среди шествий юрьева дня наибольшую известность получили так называемые юрьевские обходы (jurjevski ophodi, jurjaši, jurjašice, jurevčani, ðurðari, Ðure, Zeleni Jurji, júrjaki — хорваты; jurjevanje, jurači — словенцы), распространенные в Хорватии (главным образом северо-западная ее часть) и в Словении (Белая Крайна, Штайерско, Корушка). По мнению югославского ученого Н. Курета, в прежние времена эти шествия были распространены по всей Словении, но уже в XIX в. они стали исчезать. Впоследствии этот обычай возрождался под влиянием местных учителей. Так было, например, в Лашко (Штайерско), где он появился вновь перед второй мировой войной и бытовал еще в 1960-х годах. В Хорватии и Словении было несколько вариантов этих шествий, различающихся по отдельным деталям. Смысловое же содержание обряда, сформулированное М. Гавацци, было единым повсюду: оповещение о приходе весны, апотропеические функции и магия плодородия. В юрьев день или за несколько дней до него по селам ходили группы парней и девушек — совместно или раздельно (в последнее время обычно это были школьники или цыгане). Из числа участников процессии выбирали главное действующее лицо (zeleni или sveti juraj, zeleni jura, zeleni Ðuraj — хорваты; zeleni juri, vesnik — словенцы) — им становился самый ловкий, рослый и красивый человек. Зеленый Юрай — вестник весны обязательно был украшен зеленью. Во время обхода домов зеленый Юрай обычно молча подпрыгивал, и чем выше он это делал, тем выше, по народным представлениям, вырастал лен; бывало, что он вместе со всеми пел песни с добрыми пожеланиями, плясал. По окончании обряда хозяевам оставляли зеленую веточку, которой приписывалась чудодейственная сила плодородия, поэтому ее носили в поле, сады, хлевы, клали в семена и т. п. Как правило, в каждом доме участникам процессии давали что-нибудь из еды, а нередко и мелкие деньги; если же ничего не дарили, то они желали дому всяческих несчастий. В прежние времена из собранного устраивали коллективное пиршество, а позднее все чаще стали делить дары между собой или продавать их и делить деньги.
На юрьев день было множество примет, связанных со здоровьем и счастьем человека, а также хозяйственных — об урожае и особенно о скоте. Во всех скотоводческих районах было распространено поверье, что колдуньи могут испортить скот и отнять у него молоко. Большое место в юрьев день занимала любовная магия, к которой охотно прибегали и христианки и мусульманки.>{833}
В начале мая также имели место различные обычаи и обряды, призванные содействовать благополучию человека и его хозяйства. Эти обычаи и сопровождающие их магические действия были приурочены главным образом к дням Филиппа, Якова и Флориана у католиков, Еремея у православных, а также к 1 мая.
Словенцы считали Филиппа, Якова и Флориана покровителями крестьянства (последнему святому приписывались и функции защиты от пожаров). В день Филиппа и Якова (1 мая, впоследствии был перенесен на 11 мая) вообще запрещалось работать, а в день Флориана (4 мая) только выполнять кузнечные работы, топить печи, печь хлеб, зажигать огонь. Верили, что если таким образом умилостивить этих святых, то они помогут людям и скоту прокормиться до нового урожая и будут способствовать получению хороших урожаев. По этим дням гадали о погоде на год и о судьбе будущего урожая.
Главную роль в эти дни играли обычаи, связанные с растениями и как бы продолжавшие аналогичные обычаи юрьева дня. Украшали зеленью дома и сельские улицы. Центральное место занимали обычаи с так называемым майским деревом (maj, mlaj, majsko drevo, majenca — словенцы; maj, majuš, maž, filipovčica — хорваты), распространенные среди словенцев и хорватов (исключая население Боснии и Герцеговины) еще в недавнее время, а кое-где, например в Доленско, эти обычаи живы и сейчас.
Настоящая книга — монографическое исследование, посвященное подробному описанию и разбору традиционных народных обрядов — праздников, которые проводятся в странах зарубежной Европы. Авторами показывается история возникновения обрядности и ее классовая сущность, прослеживается формирование обрядов с древнейших времен до первых десятилетий XX в., выявляются конкретные черты для каждого народа и общие для всего населения Европейского материка или региональных групп. В монографии дается научное обоснование возникновения и распространения обрядности среди народов зарубежной Европы.
Монографическое исследование посвящено описанию и разбору традиционных народных обрядов, праздников, которые проводились и в настоящее время проводятся в странах зарубежной Европы, В книге показывается история возникновения и формирования обрядности, ее социальная сущность, выявляются конкретные черты для каждого народа и общие для всего населения Европейского материка или региональных групп.
Монография — четвертый, последний, выпуск серии «Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы». В нем освещается история происхождения и развития обычаев и обрядов в странах западной Европы, показываются исторические корни основных календарных праздников, описываются ритуалы этих народных празднеств — развлекательные, игровые моменты и т. д.
Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.