Веселая галактика - [31]

— Я не твой сын, — ответил Морс, открывая второй глаз. — И не прихожанин вашей церкви.

— Тем более пожертвуй, — сказал свистон. — Не то я с тобой займусь миссионерской деятельностью. Вот прицеплюсь с проповедью, забудешь, как тебя зовут.

Морс пожалел, что не взял с собой денег. Свистон двумя пальцами правой руки сделал круг на своей груди, символизирующий место, куда Черт воткнул вилы в Бога, и спросил:

— Ну, долго я ждать буду?

Морс, начиная злиться, сказал, принимая сидячее положение:

— Я Премьер-министр Морс. Кто разрешил вам в общественном месте заниматься сбором пожертвований? У вас мало храмов?

Свистон растянул губы в улыбке:

— Должность у вас хорошая и потому человек вы не бедный. Проще дать пару сотен тагриков и продолжить отдых, чем выяснять: кто, где и что должен делать. Ну, будете жертвовать, или прочитать вам коротенькую часовую проповедь о соблазнах, которые Черт посылает в этот грешный мир?

— Сейчас я тебе пожертвую! — раздался вдруг позади свистона хриплый голос.

Произнесшего эту фразу человека Морсу видно не было, но судя по изменившемуся лицу свистона, тот с ним знаком был хорошо, потому что моментально сунул свой посох под мышку, издал испуганный свист и, тяжело топая сапогами, унесся по пляжу вдаль, ни разу не оглянувшись. В освободившемся курортном пространстве Премьер-министр увидел стоявшего в нескольких метрах от него мужчину откровенно журнальной внешности. Даже, можно сказать, обложечной.

Он был высок ростом, широк в плечах, узок в паху и еще пока не дожил до преклонного возраста. То есть был мужчиной в полном расцвете сил. Его правильное суровое лицо украшали гигантские ровные усы черного цвета, торчавшие строго параллельно сочинской планетной поверхности. Казалось, что усы, подобно ножам древней боевой колесницы, являются острыми и опасными бритвами, защищающими их хозяина от врагов, которых не может не быть у такого брутального человека. На поясе его шорт висела открытая оперативная кобура, из которой торчала золотая рукоятка лучевого пистолета. Позади него стояли два крепких парня, вооруженные таким же оружием, но, естественно, не золотым. Морс понял, с кем ему предстоит иметь дело.

— Пахан, — представился незнакомец. — Начальник полиции города Джяна. Заехали к нам отдохнуть, господин Премьер-министр?

Морс испытал чувство легкого неудовольствия. С одной стороны он был рад такой оперативности действия начальника полиции, свидетельствующей о его соответствии занимаемой должности, но с другой стороны — об отдыхе приходилось забыть.

— Пахан Родимый? — переспросил Морс.

— Да, — ухмыльнулся Пахан, навязчиво присаживаясь рядом с Премьер-министром прямо на песок. — Меня тут все любят. Для них я отец родной.

— Откуда вы узнали, что я здесь?

— О, я отслеживаю прибытие в Джян любого авторитета. Для этого в космопорту у меня есть специальные люди.

— Насколько я знаю, на полицейском сленге слово «авторитет» означает — «главный бандит». Вы не ошиблись, назвав так меня?

— Извините, если это слово обидело вас. Но у нас, у сочинцев, этим словом называют любого члена правительства, а жулики просто примазались, приспособив это понятие для своих подлых целей. Не будьте так щепетильны! Ведь, по мнению обывателей, любой министр — грабитель, имеющий отношение к сбору налогов. Разве он не авторитет?

Морс, встряхнув головой, сбросил с себя паутину сочинской логики, от которой чуть не стал узаконенным бандитом, и поинтересовался:

— Я помню, вас наградили золотым пистолетом за какое-то громкое дело?

— Да, — ответил Пахан Родимый. — Шесть лет назад я раскрыл, обезвредил и задержал банду Хачапура Волосатого. Этот жулик, занимаясь бордельно-игровым бизнесом, придумал хитрую схему ухода от налогов и вовлек в нее всех торгашей Джяна. Столица Сочи стала практически убыточным городом. Но я все это дело расследовал и засадил Хачапура в тюрьму.

— И сколько ему дали?

— Нисколько, — ухмыльнулся Пахан. — Его освободил судья за недоказанностью. Во-о-он, видите здание на пляже? Это самый любимый бордель Хачапура. Он, наверное, сейчас там. Хотите, я вас с ним познакомлю?

— Постойте! — вскричал Морс. — Выходит, вся ваша работа пошла насмарку? За что же вы получили золотой пистолет?!

— За профессионализм и выдающиеся успехи в деле борьбы с преступностью. Я Хачапура задержал? Задержал. Закрыл? Закрыл. Вот за это и получил. А то, что он не сидит — вопросы к следующей инстанции. Судья Пай Дай золотых пистолетов не получал. Почему? Потому что они ему не нужны. Ему и так хорошо.

— Черт знает что! — негодованию Морса не было предела. — Я надеюсь, город Джян перестал быть убыточным?

— Нет, конечно. Хачапур занимается тем же… Но что мы с вами о делах, да о делах? Вы ведь приехали отдохнуть от трудов праведных. Будьте моим гостем, и я вам устрою такой отдых — век не забудете! Кстати, Хачапур, конечно, та еще сволочь, но шлюхи у него — мух-х, пальчики оближешь! Не желаете?

— Вы меня подкупаете? — удивился Морс.

— О чем вы? — спросил обиженным голосом Пахан. — Я же здесь страж закона! А шлюхи на Сочи — просто местный колорит. Как розы на Потенции: сорви да нюхай.