Веселая дорога - [13]

— Михаил Иванович прав — из-под палки ничему хорошему не научишь. Человек должен прежде всего сам хотеть учиться. Ты, Тимка, честно скажи: буксировать тебя дальше по физкультуре или нет?

— Значит, честно? — спросил я.

— Только правду, — сказал Сашка.

— Тогда слушай. Ты даже не представляешь себе, как ты мне надоел со своим буксированием, ГТО и пирамидой. Я тысячу раз мечтал, чтобы ты провалился сквозь землю. Но если можно сделать так, чтобы ты отстал от меня и не проваливался — это будет самое лучшее!

— Значит я, действительно, допустил ошибку, если ты так говоришь, — признался Сашка. — Ладно, не буду тебя буксировать. Живи, как хочешь.

У Сашки был такой расстроенный вид, что мне на секунду стало его жалко. Но только на секунду. Для меня свобода личности дороже дурацких переживаний и физкультуры.

***

Раньше я много раз слышал слово «блаженство» и не понимал, что оно обозначает.

Например, моя мама была в Тульском художественном музее и видела там какую-то знаменитую картину под названием «Феб лучезарный» знаменитого художника Серова. Феб — это древнегреческий бог наподобие Зевса, о котором мы проходили по истории, только помоложе. Этот Феб, оказывается, был извозчиком и возил по небу солнце в телеге. Надо же выдумать такое!

— Серовский Феб, — рассказывала мама, когда вернулась из Тулы, — настоящее блаженство! Это океан, это ураган света! Смотришь на картину и забываешь все на свете. Блаженство!

А отец говорит о блаженстве так:

— Сегодня мы запускали в шахте новый угольный комбайн. Это, я скажу, не добыча, а симфония! Прямо блаженство!

Слова-то какие: блаженство, симфония, лучезарный, комбайн…

У нас дома много разных словарей. Главный из них — «Толковый словарь» Владимира Даля. Отец называет словарь по-своему: «Самый толковый словарь русского языка». И обязательно добавляет: «Владимира Ивановича Даля». Я взял этот словарь и разыскал в нем слово «блаженство». Оказывается, это высшая степень духовного наслаждения. А блаженствовать — значит, наслаждаться душевным счастьем.

Теперь я по себе знаю, что такое настоящее блаженство. Я блаженствую три дня. Кефирная кислота из меня улетучилась полностью. Сашка пересел на свое место к Таньке, а Федор — ко мне. Никто меня не мучает физкультурой, ничто у меня не болит, и я снова вижу сны. Правда, не цветные, а обычные. Все равно — блаженство!

В классе мне, кажется, сочувствуют. Славка Ершов не утерпел и отразил последние события в «молнии». На всякий случай я ее переписал.

МОЛНИЯ

Позор дрессировщикам!

Ошибка, которую мы совершили, давая Иванову поручение буксировать Ерохина по физкультуре, еще долго будет лежать чернильной кляксой на чистой, как новенькая тетрадь в линейку, совести нашего класса. Каждый знает, что чистая совесть — это наше богатство, и мы должны свое богатство ежедневно увеличивать, а не расходовать куда попало.

Одному только Иванову, наверное, нет никакого дела до чести и совести родного класса. Опозорил нас и даже в ус не дует. А ведь отряд доверил ему, как порядочному человеку, добуксировать Ерохина хотя бы до тройки по физкультуре. Но и с таким чепуховым поручением Иванов не сумел справиться. Вместо того, чтобы перевоспитывать Ерохина на научной основе, он наносил более слабому товарищу физическое и моральное оскорбление в разные части тела.

Целых два месяца сердца лучших учеников пятого «Б» обливались кровью напополам со слезами при виде того, как страдает Ерохин. Но теперь Ерохин может быть спокоен — мы все, как один, встанем грудью на его защиту.

Есть такая пословица: дурной пример заразителен. Это совершенно верно.

Некоторые, наиболее несознательные элементы нашего класса пошли на поводу отсталой системы Иванова. Путем укалывания иголками друг друга на уроках они злостно подрывали дисциплину и снижали общий процент успеваемости. (Между прочим, чья бы корова мычала, а Славкина молчала! Он сам носил в школу даже не иголку, а шило!).

Теперь, когда Иванов полностью разоблачен, мы должны решительно положить конец этому безобразию. Мы не позволим Иванову и ему подобным фруктам уводить нас со светлой дороги знаний в темные кусты невежества.

Сегодня наиболее передовые и сознательные ученики пятого «Б» решительно заявляют Иванову и его компании: «Позор дрессировщикам! Руки прочь от Ерохина!»

Очевидец.

На перемене около «молнии» собрались ребята и девчонки. Некоторые смеялись, другие молча отходили в сторону. Славка стоял чуть поодаль, наблюдал за ребятами и ждал, чтобы его похвалили. Мне заметка не понравилась, хотя и была вроде бы в мою пользу. Я сравнил ее с тухлым вареным яйцом — снаружи кажется нормальным, а когда разобьешь скорлупу и надкусишь, полдня душу воротит. Я подошел к Славке.

— Ты чего к дрессировщикам прицепился? Ты хоть одного живого дрессировщика видел?

— Это для убедительности, — стал оправдываться Славка. — Главное дело, я своевременно трахнул статьей по безобразию.

— А чего ж ты про Федора не написал? — спросил я.

— Федька — не главное. Он жертва тирании, вроде тебя. Я же объяснил: мне надо было трахнуть по беспорядку.

— Между прочим, я знаю, почему ты Федора в своей паршивой статейке не тронул, — сказал я.