Весь в моей любви - [76]

Пытаясь развеяться, я позвонила Аманде, и мы провели замечательный вечер, смакуя подробности истории с Алексом Грэмом. Подруга сыпала словечками вроде «трансцендентальный» и «душеспасительный», и мне показалось – она все-таки чокнутая.

Аманда иногда принимается «грузить», что прежде для меня перевесило бы ее хорошие качества.

Видимо, избавившись от излишков придури, мы легче миримся с причудами окружающих… Подруга сообщила, что Марк не получил вожделенной роли, но Камерон через «ка» стала его агентом, а значит, у него хорошая карьерная перспектива. Не могу сказать, что я обрадовалась за Марка – ведь я гналась за психическим здоровьем, а не стремилась стать святой, – но мне уже не хотелось, чтобы его заживо сварили в кипящем масле для моего личного удовольствия. До совершенства не близко, однако, прогресс налицо.

В конце вечера я поделилась с Амандой новой идеей. Читатель может подумать, что я научилась игнорировать собственные идеи, учитывая специфику идей, возникавших раньше, и особенности мозга, их породившего, – однако новая затея казалась классом выше: для нее, по крайней мере, не требовалось фальшивых кавалеров.

– Аманда, как ты отнесешься к предложению давать уроки актерского мастерства обычным людям, вроде меня?

– Ты, значит, обычная?

– Ладно, не совсем обычным. Я подумала: что, если тебе организовать актерский класс? Пригласи пару актеров, и пусть люди с их помощью разыгрывают сцены и переоценивают свой потенциал. Понимаешь, каждый сжился с какой-то одной ипостасью: застенчивый человек, смешной чудак, еще какой-нибудь. Побыв в ином образе, участники класса осознают – в них заложено гораздо больше, чем они привыкли считать. Можно разыгрывать сцены, примеряя на себя конкретную ситуацию. Женщины отведут душу, вдоволь наигравшись в стервозных дамочек или женщин-вамп, и получат редкую возможность высказать собственным мужьям или мамашам все, что накопилось, или на час стать такими, кем в своей жизни и за миллион лет не станут. Например, рок-звездой под душем.

– Саманта Стоун, а ты знаешь, что это прекрасная идея?

– Правда?

– И еще какая! Одна из причин, почему актеры влюблены в свою профессию, – это возможность побыть человеком, которым нельзя стать в реальной жизни. Поверить не могу, что такая мысль пришла в голову не мне! Это же соединит мою страсть к театру с жаждой духовного развития… Слушай, ты должна мне помочь.

– Как раз об этом думаю. Каким образом я смогу быть полезной?

– Ты расскажешь о своем опыте. Настолько откровенно, как сочтешь нужным. Это поможет слушателям преодолеть смущение и неловкость.

И тут, немало меня изумив и побив предыдущие рекорды, мозг выдал вторую идею.

– Кроме того, я могу фотографировать. Это ведь уже будет свой взгляд, верно? Человек в непривычном образе? Помню, однажды я сфотографировала свою тетку, не помню за каким занятием, с обычным выражением на лице. Когда она увидела снимок, то была неприятно поражена и заявила, что я щелкнула ее в неподходящий момент. Тетка ошибалась: момент был типичный, а она и не подозревала. Вот я и думаю, если люди не станут возражать, попробую отснять их в разных ролях. С одной стороны, им будет психологически проще, и в тоже время это будет своего рода проникновение в сущность: когда удается сфотографировать раскрывшегося, увлеченного человека, всегда проступает что-то этакое…

– Впервые слышу от тебя столь вдохновенный монолог о фотографии, – удивилась Аманда.

– Да, мы еще не говорили об этом.

– Может быть, фотографируя, ты сама становишься иной?

– Или пытаюсь выяснить, кто я на самом деле и на что гожусь…

Несколькими днями позже, возвращаясь после фотосессии с клиенткой, я раздумывала, куда бы поехать. Домой мне не хотелось: на автоответчике могло оказаться сообщение от мамы, а я все еще не решила, готова или нет к разговору с ней. Мне хотелось туда, где можно забыть об остальном мире, слушать блюзы, чувствовать то, что мне в данный момент хочется чувствовать, и где никто не полезет в душу с расспросами. Меня тянуло в «Богартс»: я уже могла посетить любимую забегаловку без смешанных чувств, да и Грег вряд ли заглянет туда в четверг. Разумом я пережила расставание с Грегом, но сердцу еще требовалась доработка.

Мы с Риком как раз обменивались компетентными мнениями насчет идиотов, лезущих в политику, когда в дверях показались Грег и Дебби. Ну почему они не могут переехать жить в другую страну или хотя бы кочевать с цирком? Для бесконечной Вселенной нет ничего невозможного, было бы желание. По сравнению с созданием Большого Каньона это – сущие пустяки.

– Привет, ребята, – сказала я, как всегда оказавшись на высоте в искусстве светской беседы.

– Привет, Сэм, – ответил Грег. – Давненько тебя не было видно.

– Сэм, – вступила в раз говор Дебби. – Грег рассказал мне о вас с Алексом. Как ты это перенесла? Только честно.

– Хорошо. В самом деле – очень, очень хорошо.

– Тогда у меня есть предложение, – сообщила Дебби.

Я изобразила внимание.

– Я играю в пул хуже всех в мире. Грег старается быть терпеливым, но, по-моему, уже еле сдерживается. Может, сыграете две-три партии, а я посижу здесь, послушаю музыку?