Весь этот рок-н-ролл - [46]
Идем.
И вот три наших героя (два постоянных, а один приблудившийся по ходу повествования) неведомыми путями за ночь переместились с борта атомной подводной лодки «Владимиру Ильичу на память» на склон Авачинской сопки в компании почищенной воблы, бутылки спирта, ручья в пяти метрах от их лежбища и полной невозможности осуществить логическую последовательность спирт – вода – почищенная вобла. Как?! Керт на какое-то мгновение даже подумал, что в ответе на этот вопрос и заключается тот самый ответ на вопрос вопросов. Он даже сбегал в область дискурсивного мышления, в коем зачастую ответ заключается в правильно поставленном вопросе. Но по краткому размышлению (дискурсивному, разумеется) из побега возвратился. Потому что ответ находился не в плоскости мышления, а в области что ни на есть практики. После безумной идеи рыть канал от спирта к ручью, предложенной Михаилом Федоровичем, Герой-кавторанг предложил рыть от ручья к спирту. Но проблема-то как раз и состояла в том, как добраться до этого поганого (поганого в моральном смысле) ручья. Керт, лежа на спине в позе домашнего пса, ожидающего, чтобы ему почесали брюхо, предложил сползать к ручью со всеми припасами. Старшие, насколько это возможно, повернули к нему головы и, насколько это возможно, синхронно проговорили:
– Маресьев хренов…
Но тут, господа, как и следовало ожидать, потому что автор, то есть я, не зверь какой, чтобы обречь на страдания трех вполне приличных джентльменов, на склоне Авачинской сопки появилась волшебная палочка в виде неполноногого краба в мотоциклетном шлеме, который зачерпнул этим самым шлемом из ручья, плеснул в складную рюмку спирту и застыл в ожидании. Кому? После недолгого мучительного раздумья Герой прошептал:
– Пацану… Ему еще жить…
Михаил Федорович из последних сил кивнул, и вот уже два героя, обнявшись, как родные братья, проследили, как сначала в Керта провалился спирт, затем туда же шмыгнула вода, а уж потом последовало размеренное жевание воблы. Но тут же послышался невесть откуда взявшийся женский голос:
– Да что ж ты, мать твою, творишь?
Все, включая краба, вздрогнули. Неужели в угаре пьяном, в сигаретном дыму, по ресторанам они приволокли на Авачинскую сопку какую-то бабу, которую несправедливо отлучили от первого места в воссоединении тела, спирта, воды из ручья (точнее, из мотоциклетного шлема) и почищенной воблы? Неужели постигшее их патологическое опьянение вышибло из их мозгов присущее каждому русскому человеку уважение к женщине? Потрясение духовных основ в Замудонск-Камчатском…
Глянули направо.
Глянули налево.
Глянули на все четыре стороны.
А безоднопалый краб поднял специфически устроенные глаза наверх.
Бабы не было.
Нигде.
– Да что ж ты, твою мать, – уже без экивоков спросил женский голос, – творишь? Подлюка эдакая! Друганы твои черной мукой мучаются, воздуха свежего горлом своим не дышат…
– Ну вот, – обреченно вспомнили Михаил Федорович и кавторанг, – опять… – И эту обреченность усугубило то обстоятельство, что женский голос исходил из Керта.
А голос меж тем продолжал метать из чрева Керта гневные инвективы в адрес Керта, из открытого рта которого выпал непрожеванный кусочек воблы:
– Что ж ты, подлюка эдакая, сам похмелился, а товарищей своих, сучара, Илью, можно сказать, Муромца и Добрыню, лучше сказать, Федоровича, на черную муку обрек. Будто не тебе, пидору гнойному, раз и навсегда было сказано: «Нет уз святее товарищества»… А ну-ка, дерьмо собачье…
– Я протестую, – прервал инвалидный краб собачьим голосом, коий жутко напоминал голос трехногого пса, коий и принял облик краба, коего я придумал для освежения сюжета, для придания ему некоей свежести, коея… Ну да ладно. Не об том речь. А об том, что у краба-пса гневно забилось ретивое при сравнении его дерьма с бесчеловечностью Керта.
И тут кавторанг с Михаилом Федоровичем снова включили синхрон:
– Все, больше ни капли…
И невольно солгали.
Но спешу сообщить вам, господа, не их в этом вина. Потому что это была не рядовая белая горячка, примитивный делириум тременс, а была вещь погуще. Это впервые на жизненном пути заговорила совесть Керта. А то, что она вплетала в свою речь слова, не приличествующие интеллигенту в первом поколении, так о каких приличиях может идти речь, когда речь идет об узах, святее которых нет?
Так что через две минуты Кертова совесть довольно рыгнула, и все три героя лениво лежали на склоне Авачинской сопки и довольствовались. И тут Керт вспомнил о том, ради чего он гонялся за Михаилом Федоровичем по всей стране. А она… широка… моя родная… и я, господа, другой такой страны не знаю, где бы крабы разливали людям спирт в складной стаканчик и давали им запить водицей из ручья, дно которого устилала порода обсидиан, ножами из которого так любили вспарывать грудные клетки поклонники Кецалькоатля…
– Так, Михаил Федорович, вы обещали насчет вопроса ответить, в смысле, какой вопрос я вам должен задать, чтобы получить ответ…
Михаил Федорович задумался, а потом выпил из услужливо поданного крабом стаканчика. Или сначала выпил, а потом задумался?.. Не, конечно, сначала задумался, а потом выпил. Потому что если ты уже выпил, то дальше и думать нечего. И так хорошо. И где-то даже все понятно. И власть эта гребаная, и бабы не те пошли, и с кольцами Сатурна проблемы. И тут надо не задумываться, а окончательно решать. И все эти вопросы уже выпивший Михаил Федорович на пару с выпившим кавторангом готовы были решить, а кавторанг даже собрался шваркнуть по сатурновским кольцам парой торпед, но спускаться в порт из-за такой пустяковины, когда полбанки спирта еще есть, недостойно продолжателя дела Маринеску или Фисановича. С уклоном в сторону Фисановича. А Михаил Федорович отвечал Керту следующим образом:
В книгу «„Самый маленький гном“ и другие сказки» вошли самые известные сказки писателя-сказочника Михаила Фёдоровича Липскерова: «Как Волк телёночку мамой был», «Самый маленький гном», «Живая игрушка», «Уважаемый Леший». Поступки героев сказок очень похожи на поступки людей: храбрые – трусливые, добрые – злые, любопытные и равнодушные, смешные и грустные. Художники книги – художники мультипликационного кино Ирина Кострина, Леонид Каюков.Для дошкольного возраста.
Гномы все маленькие, но есть среди них самый-самый маленький. Его зовут Вася. И этот маленький Вася оказался непобедимым богатырем, с которым даже огромный Волк не мог справиться. А почему? Читайте и узнаете! Художники: Татьяна Андреевна Морковкина, Ю. Кладиенко.
В книге собраны популярные сказки-мультфильмы для детей и взрослых известного писателя и сценариста М. Ф. Липскерова.
Настоящая книга представляет собой странную смесь несовместимых жанров. Однако автор, со свойственной ему наглостью, на эту несовместимость плюнул с высоты чуть выше среднего роста и значительно выше среднего возраста. Так что вам предстоит окунуться в мутную смесь «Записных книжек» И. Ильфа, «Ни дня без строчки» Ю. Олеши, псевдофилософских, квазибогословских, литературных потуг, политических заморочек и сатирических залпов эстрадного толка типа «Утром в газете — вечером в куплете». А что еще взять с псевдофилософа, квазибогослова, потужного литератора, замороченного «политика» и сатирика эстрадного толка типа «Утром в газете — вечером в куплете».
Произведение Михаила Липскерова можно обозначить не иначе как сумасшедший вихрь, закручивающий нас в потоке перекликающихся временных эпох, бредовых фантазий героя, смеси реального с воображаемым. Белая горячка, которой страдает главный герой – Мэн, – не просто врачебный диагноз, здесь – это мастерски показанная автором психология душевнобольного человека, а нам лишь остается разобраться – где здесь вымысел, а где – правда.
«Черный квадрат» – роман необычный, динамичный, хаотичный, эксцентричный... В нем нет сюжета как такового, зато в избытке хватает неуемной фантазии автора, колоритных персонажей и реально-нереальных событий, а также тонкой иронии, черного и просто юмора, а еще какого-то там гротеска и прочей всякой всячины.Главный герой Михаил Липскеров (не автор) – он же Михайло Липскеровский, он же Мигель Липскеровес, он же Моше – не молод не стар, не богат не беден, не добр не вреден, в общем, клевый чувак, – блуждает по лабиринтам времени, по Волнам памяти в поисках своей любви – Лолиты, она же..
Помните ли вы свой предыдущий год? Как сильно он изменил ваш мир? И могут ли 365 дней разрушить все ваши планы на жизнь? В сборнике «Отчаянный марафон» главный герой Максим Маркин переживает год, который кардинально изменит его взгляды на жизнь, любовь, смерть и дружбу. Восемь самобытных рассказов, связанных между собой не только течением времени, но и неподдельными эмоциями. Каждая история привлекает своей откровенностью, показывая иной взгляд на жизненные ситуации.
Семья — это целый мир, о котором можно слагать мифы, легенды и предания. И вот в одной семье стали появляться на свет невиданные дети. Один за одним. И все — мальчики. Автор на протяжении 15 лет вел дневник наблюдений за этой ячейкой общества. Результатом стал самодлящийся эпос, в котором быль органично переплетается с выдумкой.
Действие романа классика нидерландской литературы В. Ф. Херманса (1921–1995) происходит в мае 1940 г., в первые дни после нападения гитлеровской Германии на Нидерланды. Главный герой – прокурор, его мать – знаменитая оперная певица, брат – художник. С нападением Германии их прежней богемной жизни приходит конец. На совести героя преступление: нечаянное убийство еврейской девочки, бежавшей из Германии и вынужденной скрываться. Благодаря детективной подоплеке книга отличается напряженностью действия, сочетающейся с философскими раздумьями автора.
Жизнь Полины была похожа на сказку: обожаемая работа, родители, любимый мужчина. Но однажды всё рухнуло… Доведенная до отчаяния Полина знакомится на крыше многоэтажки со странным парнем Петей. Он работает в супермаркете, а в свободное время ходит по крышам, уговаривая девушек не совершать страшный поступок. Петя говорит, что земная жизнь временна, и жить нужно так, словно тебе дали роль в театре. Полина восхищается его хладнокровием, но она даже не представляет, кем на самом деле является Петя.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
О чем этот роман? Казалось бы, это двенадцать не связанных друг с другом рассказов. Или что-то их все же объединяет? Что нас всех объединяет? Нас, русских. Водка? Кровь? Любовь! Вот, что нас всех объединяет. Несмотря на все ужасы, которые происходили в прошлом и, несомненно, произойдут в будущем. И сквозь века и сквозь столетия, одна женщина, певица поет нам эту песню. Я чувствую любовь! Поет она. И значит, любовь есть. Ты чувствуешь любовь, читатель?