Плюсом было то, что отпадала необходимость в кондиционере на верхнем этаже, что значительно снижало коммунальные расходы.
Эмма убрала прядь со лба сына.
— Пойди скажи Буле, что я приду через минуту. Хорошо?
— Хорошо, мам. — Габи выбежал из гаража. Ее сын никогда не ходил. Он носился.
Эмма потянулась за сумкой, но рука застыла в воздухе — чего-то не хватало. Ее папки. Где… Эмма невольно застонала — она забыла папку в конференц-зале, в гостинице. Что Раф подумает о ее работах? Удосужится ли вообще посмотреть на них?
Надо позвонить завтра в отель, спросить, не передавал ли кто-нибудь папку — она была дорога ей. Это был рождественский подарок мамы в тот год, когда Эмма изучала графическое искусство на первом курсе Мемфисского университета. Эмма не хотела терять ее.
Внезапно ей пришло в голову, что папку может вернуть Раф. У нее перехватило дыхание, но она поспешила прогнать эту мысль. Он не потрудился связаться с ней за шесть с половиной лет, не проявил интереса к собственному сыну, даже не позвонил ни разу. Станет ли он утруждать себя из-за какой-то старой папки?
Эмма поднялась на крытое заднее крыльцо. Ее мать сидела в своем любимом кресле-качалке, в тени от сгущавшихся сумерек.
Эмма положила сумку на плетеный стол и села в плетеное кресло.
— Габи делает успехи.
— У него уже двадцать два светлячка в коробке. — Сильвия Грэй улыбнулась. — Мне было доложено о каждом.
С ликующим криком сын Эммы бежал к крыльцу, высоко держа коробочку с жуками.
— Двадцать три!
— Остановимся на двадцати пяти, договорились? — сказала Эмма. — Тебе пора принимать ванну.
— Ну-у-у, мам.
— Или двадцать пять штук, или пятнадцать минут, смотря что произойдет раньше. Ты ведь собирался посмотреть игру, разве не так?
— Так. Ну, ладно. — Габи погнался за следующим светлячком.
— Габи сказал, что ты не получила работу, — спокойно проговорила Сильвия.
— Не получила.
— Они нашли кого-то другого?
— Нет. Я не знаю. То есть… — Эмма сделала глубокий вдох. — Ни за что не догадаешься, с кем я встретилась на этом собеседовании. Никогда в жизни.
Мать бросила на Эмму встревоженный взгляд.
— С кем?
— С Рафом.
Это имя повисло между ними во влажном июньском воздухе, словно москит, высматривающий свою жертву.
Наконец Сильвия произнесла:
— Разумеется, ты не имеешь в виду своего Рафа.
— Моего Рафа? — горько рассмеялась Эмма. — Нет, он, безусловно, не мой Раф.
Сильвия перестала качаться в кресле.
— Как это может быть? Он же погиб.
— Значит, нет. — Эмма раздраженно пожала плечами. — Похоже, отец был прав. Я думаю… — она помолчала, боясь, что дрогнет голос, — я думаю, что не была ему нужна. И Габи тоже.
— Что ты хочешь этим сказать? Ты считаешь, что он инсценировал свою смерть? Эмма качнула головой.
— Сначала я так и подумала. Ты не представляешь, как я была потрясена. Не понимаю, как такое возможно. Я знаю, он был ранен. У него жуткие шрамы на лице и на руках. Может быть, его нашли уже после того, как я вышла замуж за Джерри, и он воспользовался этим как предлогом, чтобы избавиться от меня?
— Что он сказал, когда увидел тебя?
— Он вел себя так, будто не узнал меня. Он говорит, что у него потеря памяти.
— Возможно, так и есть. — Сильвия снова начала качаться в кресле. — Такое иногда случается.
Эмма закатила глаза.
— Только в тех мыльных операх, которые ты смотришь.
— Но, дорогая, возможно, что он…
— Мама, я звонила его матери несколько раз. Она знала, что я волнуюсь. Почему она не позвонила мне, когда они нашли его? Если, конечно, он сам не попросил ее не делать этого?
Сильвия поджала губы, словно боясь сказать что-то лишнее.
— Что такое, мама?
Сильвия вздохнула.
— Возможно, она и звонила. Ты уже переехала в Нашвилл к тому времени. Если к телефону подходил твой отец…
— Он никогда не сказал бы мне. Да и ты тоже, — задумчиво произнесла Эмма.
Она откинула голову на спинку кресла. Голова гудела. Все это только предположения. Раф был единственным, кто мог ответить на все ее допросы, но именно он и отказался что-либо объяснять. И значит, она права.
— Давай не будем больше об этом, ладно? Он не хочет иметь с нами ничего общего, это его дело. Я просто подумала, что ты должна знать, на всякий случай… Я была так расстроена, что забыла там папку с работами. Он может попытаться вернуть ее. Хотя я в этом сомневаюсь.
— Двадцать четыре! — закричал Габи.
С минуту Сильвия помолчала.
— Это твой Раф. Раз он не умер, ты продолжаешь быть замужем за ним.
Разинув рот, Эмма в ужасе смотрела на мать.
— Что?
— Ты была официально зарегистрирована и не разводилась, — пояснила та. — Значит, ты его жена.
— Но… я не… Джерри… — Она застонала. — Ты права. Проклятие! Но ведь это означает, что мой брак с Джерри был незаконным. Да еще отец заставил меня солгать в брачной конторе, когда там спросили, была ли я замужем. Какой ужас! — Эмма закрыла глаза. — Что же мне, черт возьми, делать?
— А что ты можешь сделать, дорогая? — мягко спросила Сильвия.
— Ничего. — Эмма выпрямилась. Силы и решимость возвратились к ней. — Я не могу ничего сделать, поэтому пусть все остается как есть. Никого это не касается. А если мы будем молчать, то никто ничего и не узнает.
— А если ты решишь снова выйти замуж? Ты еще молодая и…
