Ей давно хотелось в воду. Пот стекал у нее по спине и собирался в ложбинке на груди.
— Да, мам, — подхватил Габи, вынырнув после очередного спуска.
— Да, миссис Локвуд, — Раф подчеркнуто произнес ее фамилию. — Мы хотим полюбоваться вашим купальным костюмом, который доходит вам до колен.
Эмма чуть было не показала ему язык: не дождется, не будет она раздеваться у него на глазах. У нее была уже не та фигура, что шесть лет назад. Она родила, грудь пополнела, бедра раздались.
Вот поэтому и надо было раздеться. Пусть все увидит. Может, тогда он перестанет наконец заигрывать с ней.
— Уже иду.
— Давай, мам!
Она встала и стащила футболку через голову. Три пары глаз уставились на нее. Эмма уперла руки в бока.
— А ну-ка, хватит смотреть на меня! Идите плавать!
— Пошли, мальчики, — позвал Раф. — Поплыли наперегонки на другую сторону.
Эмма быстро сбросила шорты, собираясь нырнуть, пока они не вернулись.
Она шагнула в воду и споткнулась, потому что в середине бассейна стоял Раф и смотрел на нее, как будто видел впервые в жизни. Его темные глаза горели, как угли, а взгляд медленно скользил по ее телу. Ей показалось, что она чувствует прикосновения его рук. Как загипнотизированная, Эмма не могла шевельнуться.
По волосам у Рафа стекала вода, капельки блестели в щетине на подбородке. Ей мучительно захотелось дотронуться до этого квадратного подбородка, почувствовать тепло кожи…
— Я выиграл! — хором закричали мальчишки.
— Я был первым! — кричал Рэнди.
— Нет, я! — возражал Габи. — Раф, ведь я был первым, правда?
Раф подплыл к другой стороне.
— Простите, ребятки. Я не видел, кто выиграл. Может быть, попробуете снова?
Эмма не слышала, что они ответили: она нырнула в бассейн. Холодная вода обожгла разгоряченное тело.
Потом они все вчетвером играли в «Марко Поло», и когда Эмма в следующий раз взглянула на часы, то ахнула.
— Боже мой, уже почти семь. Нам давно пора домой.
— У-у-у, — недовольно хором протянули мальчики.
— Еще пять минуток, — попросил Габи.
— Э, нет. Вы обещали выходить сразу, как я скажу, помните?
После очередного «у-у-у» дети нехотя поплыли к ступенькам в дальнем конце бассейна.
Эмма повернула туда, где оставила вещи, и вдруг заметила, что Раф не спешит к ним присоединяться.
— А ты что, остаешься?
— Хочу сделать еще пару кругов. — Он перевернулся на спину и лениво взмахнул рукой. Глаза у нее сузились.
— Собираешься наблюдать за мной?
Он криво усмехнулся.
— Ты обольщаешься.
— Если ты думаешь…
— Я появлюсь через часок и принесу пиццу.
— Пиццу?
— Я попросил твою маму не готовить сегодня. Куплю пиццу, устроим что-то вроде новоселья.
Он еще раз перевернулся и поплыл от нее ровным кролем.
Вытираясь и одеваясь, Эмма смотрела, как он плывет. Движения были четкими и сильными, но что-то в них ее смущало.
Она вдруг поняла: Раф был в футболке и футболка мешала ему.
Он и при температуре за тридцать ходил в рубашке с длинными рукавами и брюках.
Раф прятал свои шрамы!
От нее. Он не доверял ей.
Эмма насухо вытерла мальчишек. У выхода она оглянулась: Раф разрезал воду медленными сильными движениями.
Эмма вдруг вспомнила, какую пиццу он любит. Она подошла к краю бассейна, присела на корточки и, когда Раф коснулся бортика, похлопала его по плечу.
Он удивленно поднял голову, широко открыв глаза, потом улыбнулся.
— Я помню. Тебе без анчоусов.
— Мам! Мама! Ты где? — На лестнице послышался отчаянный топот маленьких ног.
Раф ушел на ужин к будущему издателю, и Эмма сидела в его квартире за компьютером одна. Она встала, чтобы открыть сыну дверь.
— Господи, что это?
Габи в грязной спортивной форме смотрел на нее полными слез глазами.
— Наш тренер уходит, мам. Что мы будем делать?
Эмма ввела его в офис.
— Тренер уходит? Когда?
— Через две недели. — Губы у него дрожали. — Его перебо… перего…
— Переводят?
— Да. В Даллас. — Габи вытер нос рукавом. — Остается еще пять недель до конца сезона, мам! Ну что нам делать?
— Я уверена, вам найдут другого тренера, чтобы…
— Нет! Он сегодня сказал на тренировке, что не может никого найти. Он обзвонил всех пап и даже мам. Все очень заняты.
Эмма прижала сына к себе. Преждевременное окончание бейсбольного сезона было для Габи трагедией.
Он отстранился и с надеждой взглянул на нее.
— Как ты думаешь, Раф может быть нашим тренером?
Нет! Еще не хватает, чтобы Раф стал для Габи неким бейсбольным идолом.
Надо было что-то отвечать.
— Не думаю, что Раф сможет выдержать такую нагрузку.
— Но…
— Я видела ваши тренировки. Тренер бегал между игроками, показывая, как играть.
— Но…
— Раф не может бегать, Габи. Он говорил мне.
Его темные глаза снова наполнились слезами.
— Ну как же быть, мама? Мы даже еще не выиграли ни одной игры.
Эмма сняла с головы сына бейсболку и провела рукой по влажным густым волосам.
— Вот что. Я сейчас выключу компьютер и, пока ты будешь мыться в ванне, постараюсь всех обзвонить и все выяснить, хорошо?
— Хорошо, — повторил он без особой надежды.
К тому времени, как Габи был готов идти спать, у Эммы были две новости: плохая и хорошая. Плохая состояла в том, что никто не хотел тренировать «тигров». А хорошей новостью — во всяком случае, для Габи — было то, что она сама решила стать их тренером.
