Верю — не верю - [30]

— Елена Николаевна, я вам так благодарен за литературу, — искренне сказал Лёше своей любимой учительнице. — Мне так ваши уроки пригодились! Вы знаете, кем я там был?

— Самым лучшим в мире небылочником! — восторженно провозгласила Ива.

— То есть рассказчиком, — объяснил Лёша. — Я даже Шекспира пересказывал…

— Воображаю, — проворчала Елена Николаевна, однако же покраснела от удовольствия.

— О, мы так плакали, когда Джульетта ударила себя в грудь кинжалом!..

Елена Николаевна тоже всхлипнула и выбрала для Лёши крупное красное яблоко.

— Спасибо, ребятки мои… Лёша, я, кстати, принесла список литературы на седьмой класс, не забудь взять… Вася, Вова, у вас есть список?

— Есть! — по-военному четко ответили мальчишки и в изнеможении откинулись на спинки стульев. Вспомнили размер списка, наверное…

Теперь Лёша приближался к самому страшному месту. Ива помогала ему изо всех сил.

— И вот я наврал, что летать умею… — запинался Лёша. — Думал, повеселюсь для души, раз они всему верят…

— Ну да! — поддакнул Василий, еще не знающий конца истории. — Если они такие доверчивые раззявы… Ой, Ива, я в хорошем смысле… Так чего не пошутить! Летать — это неплохо ты придумал, но, прости, Лёха, вяло как-то… И про театр тоже скучно. Подумаешь — театр! Я бы уж соврал так соврал! Что я трансформер или оборотень, ночью бегаю по улицам и нападаю на одиноких прохожих… Или что я человек-паук, прихожу на помощь тогда, когда нет никаких шансов на спасение! Или…

— Да заткнись ты, Васька, — хмуро сказал Лёша. — Дурак, ты дослушай…

И они с Ивой досказали всё до конца.

В комнате замолчали. Только Галюша напевала какие-то свои одноразовые песенки, которые моментально забывала, и сердито замычала, когда тетя Люда стиснула ее в объятьях слишком сильно.

— М-да… — сказал наконец папа.

— Больше ничего и не скажешь… — согласился дедушка.

Мама прижала руки к груди и смотрела на сына так, словно Лёша опять потерялся…

— Слушай, но как же?.. — заговорил дядя Олег. — Я что-то не понимаю… Они учились в четвертом классе Нашгорода, да?

Лёша кивнул.

— Они уже проходили физику, ты говорил?

Лёша снова кивнул.

— Хорошо учились? — продолжал дядя Олег.

— Довольно хорошо, — сказала Ива, — только отвлекались на уроках часто.

— Ну вот, значит, должны были понимать, что нельзя, никак нельзя человеку лечь на воздух!

— Да, но они думали, что раз Лёша смог это сделать… Они поверили, понимаете. Даже не то чтобы поверили… Они приняли это как данность, как то, что есть на самом деле… У них не было никаких сомнений, ведь им так рассказали.

— Это ужасно, — тихо сказала тетя Катя. — Но… Лёша, ты переживаешь, это понятно, но… Ты не виноват, мне кажется…

Лёша поднял глаза на соседку. «Он смотрит на нее, как тот врач у обрыва, — подумала Ива. — Сейчас она его будет спасать».

— Да, не виноват. Бедный ребенок… Бедные девочки… Это был несчастный случай. Ты ведь не мог себе представить, что они захотят повторить твой полет.

Лёша затряс головой.

— Вот. А кто бы из нас такое себе представил! Это абсурд! А кто бы из нас мог наплести про себя всякой ерунды, вполне безобидной, не всерьез?

— Да кто угодно, — мрачно поддержал жену дядя Олег.

— Это страшный несчастный случай, вот что тебе надо понять, — закончила тетя Катя.

— А про остальное ты уже понял… — тихо добавила бабушка.

Глава 4. Что дальше?

Рассказы закончились. Теперь Лёша ждал главного приговора: поверили, что это было на самом деле, или думают, что они с Ивой чокнулись.

— Ну что? — прервал он общее обдумывание этого вопроса. — Что вы нам скажете? Вы верите?

— Верим, — сказала бабушка.

— И правильно делаете! — хором ответили Володька и Василий, вспомнив старое телешоу «Верите ли вы?..»

Все на них зашикали, а Ива просияла.

— Гулливеру хорошо было, — задумчиво произнес дядя Олег. — Побывал в стране лилипутов, прихватил оттуда в носовом платке овец и коров живых, вот вам и доказательства…

— А может, ты тоже прихватил оттуда что-нибудь такое, примечательное? — обрадовался Володька.

— Да что я оттуда прихватил бы? Там всё как у нас, понимаешь? Оладьи там, варенье малиновое! Собаки, коты… И люди такие же, только не врут никогда. Вот, Иву прихватил, — мрачно добавил Лёша. — Ива, не сердись, это шутка. Просто Володька такой болван, что…

— Слушай, а ты правда за всю жизнь нисколечки ни разу не соврала? — оживился Василий. — Неужели это возможно?

— Да она просто не знает, что это такое — вранье! — в который раз попытался втолковать друзьям Лёша.

— Не знает, говоришь?.. Ну ничего, узнает! Это не физика, дело-то простое… Научим, не жалко! — засмеялись мальчишки.

— Лучше бы вы у нее не врать научились, — вздохнула бабушка.

Лёша показал друзьям кулак.

— Попробуйте только шутки свои шутить! Говорю вам, человек не отличает правду от вранья. Это…

— Это смертельно опасно для человека, — закончила мама его мысль. — Я согласна.

Ива всё это время что-то обдумывала, шевелила губами, как будто стих вспоминала, и вдруг выскочила из-за стола.

— Есть! — крикнула она. — Есть из нашего мира доказательство! Я прихватила!

И побежала в коридор, где лежал на вешалке ее салатный беретик. Вытащила из него пучок перьев и вернулась в комнату.