Вертоградари над лозами - [2]

Над сгорающим днем.

Протяни мне холодные ручки,

Мы теперь отдохнем.

  Там устали безмолвные тучки,

  Отдохнем

Осень, 1911

Петровский парк, у дворца

Предчувствие

Сергею Раевскому

Цветет земля рукою нежной музы! –

– Качнется над водами очерет.

На яблоню взлетит звеня удод,

А над рекою тянут черногузы; –

И с ней поют и пену мечут шлюзы

И комаров мятется хоровод,

И пышнолиственный ведут черед

Зеленые фонтаны кукурузы;

Там топот отразит певучий мост,

Турбина мельницы ведет извивы;

А здесь ютится у родимой нивы

Господней нивой серенький погост –

И кто то говорит мне издалека,

Что и к нему приду я одиноко

Фонарики

К. С.

Бегут фонарики, переплетаясь.

В одну живую нить свиваясь,

Сверкая разными огнями,

Встречая радостными лучами.

Остановясь на миг, мелькает

И тонкими лучит стрелами,

Потухнет – вспрянет – и тает, тает

Звезд убегающее пламя.

И тусклый светоч ты не уронишь,

Не здесь ли, не здесь ли моя могила?

Огонек ты тонешь, – кого хоронишь,

Кому ты шепчешь: – «Прощайся, милый»

Пронзая страстными, живыми лучами,

Мерцая разными огнями,

Бегут фонарики, сплетаясь,

В одну живую нить свиваясь.

Великий Четверг 1912.

Очарование

Не разбивается ли всегда усталое сердце под чуждым небом?

(Новалис)

Пурпуровый свод отразишь

Во мрак плывущею душою,

Приветишь шепчущий камыш

Над уходящею водою;

И жаль забытого, и жаль

Дней расточенных на чужбине:

Но все – горит любовь – печаль

В родной своей, в родной пустыне.

И сердце, стеклянный шар, горит

И алыми дарит стрелами,

И тайно милое молчит,

Следя за тихими листами.

И все же в сновиденьях дней

И сердце застывает, ноя,

Когда расскажет Одиссей

О странствиях у Алкиноя

Печальный закат

Какой горючий пламень!

(А. Фет)

Закоулок тихий за хатой

Порос высокой крапивой –

И день убегает богатый,

Помавая блестящей гривой

И над кленом лениво

Жуки гудят осторожно;

Крадется высоко над нивой

Копчик тревожный.

Тропою неложной

Толпы небесных странниц

Взлетают смеясь – в невозможный

Закатный румянец

И в тихий танец

Базок духовитый

Бросает на каменный глянец

Цветок хитро свитый.

…Теперь – погляди ты

На дали спокойно,

Ты, забытый

На отмели знойной

День

О, Ночь! в твоем небе и в твоем свете – Любимая!

(Новалис)

Под взором печали старой

Истекает закатом день,

Пораженный весенней хмарой,

Он медлит спуститься в тень.

Что медлишь? – исчезни! Сладко

Погибнуть в омут времен:

За притином таится загадка:

Ночь, томление, сон.

Опрокидывая безбольно тени,

Розовое солнце! – ты ль –

Бросаешь связки мгновений

В свою золотистую пыль!

Весна, заключенная в выси,

В стеклянном, желтом гробу,

Не знает, отверстую с высей,

Судьбы молчаливой трубу, –

Что ведет по прорезям мрака

И голос мне подает, –

Чьей рукой засинела Итака

Пред царем Одиссеем за гранями вод!

И встретила с ясной улыбкой,

И сверкает, темнеет мне.

Плещет золотою рыбкой

В весеннем ручье

Поэту

Мой милый, закатный, пригожий!

Ты в какой притаился мгле,

Ты на какой – непохожей,

Не нашей земле!

Зарницы идут за тобою

И голуби летят,

Шелестит весеннюю хвою

Ветров трепетный ряд.

Прозрачное серое утро:

Ты знаешь все наперед;

Дождливая сеть перламутра

Протянется, занесет.

Но из темной, седой сетки

Из тумана, откуда то голос твой:

Слова медленны, странны и редки

И странен совет золотой:

– Вернись, вернись ты к дому,

– Все – опять, опять, опять!

Мой милый, пригожий, знакомый,

Куда отошел ты ждать!

1911

Розовый сад

Н. С. Гончаровой

Где небом дышит сельный крин

Разоблачится сад небес

(Вяч. Иванов)

Розовый сад

В яблонном цвету –

Оглянись назад

В твою высоту –

Примет твои мечты,

Твою печаль

Золотая как ты

Небесная даль.

И мелькнет, и блеснет река

За лугами синими – там,

Плывет рука

Среди трав – к цветам.

И ты окружен, оглушен

Пеньем, игрою пчел –

Куда ты пришел!

– В розовый сад, в зеленый сон.

Ты земное в земном покинь,

Негодуя, терзаясь, любя!

– Небесная синь

Примет тебя

На реке

Г. А. Рачинскому

Вечерних вод пленительные стекла,

Вечерних вод целительная сонь!..

Не верь, – души сияние поблекло,

Поверь в сей сладкий, выспренний огонь.

У мудрых вод, у горести янтарной

Обиды в дреме скрой и позабудь;

А волны сладостию светозарной

Свежат тебе чело, уста и грудь.

Ты вод помазанник, печальник тайный

Скользи, скользи равниной золотой

В зеркально ясный и безкрайный

В давнишний розовый покой.

  И что то опять настанет –

  И весел будет полет!

  А вечер бросает герани

  На грудь усладившихся вод.

И за ветлами небо ясно,

И желтые их стволы

Упадают бесстрастно

В зеркала наплывающей

В зеркала уплывающей мглы.

И бьется нал берегом, бьется

И просится в пристань вод

Кустарник бедный;

А там несется

Чирков звенящий, победный полет.

И камыш замирающий плачет

И все говорит – ты наш!

И далеко и ясно маячит

Звон брошенных в воды чаш, –

Эти жребии отгорели

И душа одиноко живет.

О, пленитель моей свирели

Голубая излука вод

Гроза

. . . . . . . . Перуны,

В которых спит судьба моя

(Е. Баратынский)

Так: освежительный покров

Протянут днесь посеребенный

И стон взлетающих дерев

Проносится разгоряченный!

Но пререкания богов

Взор не постигнет ослепленный –

И, зыбкий берег свой храня,

Он жаждет возвращенья дня.

Неистово и буйно бел

Меч струй взрезает черноземы,

И цветик белый полетел

Без страха в смертные истомы, –

А там в платиновый предел

Возносят ликованья громы –

И весел бьет гремящий дождь

В стволы мерцающие рош.

И струйка тонкая бежит