Вершины не спят (Книга 2) - [96]
Казгирей смотрел на следователя расширенными глазами, не в силах произнести слова. Тот, видя, какое впечатление производит его выдумка, вдохновенно продолжал:
— И первым арестовали твоего любимца Сосруко, великовозрастного болвана и бандита. А может, не Сосруко твой любимец? Мы знаем, кто твой любимец, — многозначительно замечал следователь, — знаем, Советская власть все знает, знаем, что яблочко падает недалеко от яблони... Расплодил там разных поэтов и артистов! Думаешь, мы не знаем, почему твой помощник Жансох называется Джонсоном и в кармане у него всегда иностранный словарик, нам известна и эта агентура империализма...
— О чем вы говорите! Как смеете!
— Смеем! Валлаги, смеем. В ядовитом гнезде больше не будет яда. Смотри-ка, подавайте ему Курашева! Может, позвать Инала? Может, Коломейцева из Москвы? Вот на днях Инал открывает агрогород, новоселье социализма. Вот тогда они все и придут к тебе в гости.
И Матханов уже терял способность разбираться в этой циничной лжи; нервное истощение мешало ему представить себе действительность, какой она была.
Какова была позиция Курашева? Курашев считал, что в этой обстановке его визиты к Казгирею не принесут пользы. Ему казалось, что правильней временно устраниться, набраться терпения до приезда Коломейцева и тогда выступить. По этой причине вдвоем со Свистяшко он продолжал следствие по делу о бунте в Бурунах и о нападении банды Жираслана. Несомненно, Курашев проявил малодушие, хотя он и не знал истинного положения Казгирея, все время находясь в отлучке, в разъездах.
Что оставалось думать Казгирею? Его охватило полное отчаяние, когда он решил, что Курашев уехал, так и не заглянув к нему.
Он находился в полузабытьи, когда услышал за окном звуки похоронного марша. Что это?
— Что это? — встрепенулся Казгирей, обратившись к конвойному, неотлучно сидевшему у дверей.
— Похороны Аюба, — отвечал тот. — Посмотри, только не подходи к окну близко.
С большим трудом Казгирей приподнялся. Его маленькая палата находилась на втором этаже, окно было в двух шагах от койки, и Казгирею хорошо было видно похоронную процессию. Двигалась масса народа. И перед гробом, возвышавшимся на открытой платформе грузовика, обтянутым кумачом, и за гробом, позади, следовали кавалерийские подразделения. Над толпой развевались красные флаги. Сверкали медные трубы большого соединенного оркестра. Аюба хоронили со всеми почестями, «по большевистскому обряду».
Казгирей взволнованно искал глазами тех, кого хотел увидеть, и прежде всего Сосруко. Вот он! Рослый Сосруко шагал в оркестре с барабаном, ремень через плечо, и эффектно взмахивал колотушкой. От души сразу отлегло: Сосруко На свободе. Но Лю? Его Казгирей не находил.
За гробом народного героя, победителя Жираслана, шли партийные товарищи. Казгирей увидел Инала, Шрукова, рослого Тагира Каранашева, успевшего вернуться к похоронам из командировки, Нахо из Шхальмивоко и многих других. Шла невеста Аюба Бица, вся в слезах, но не в скорбном черном платье, как другие женщины, причитающие над гробом, а в белом свадебном наряде: она не успела надеть его на свадьбу. Все это увидел Казгирей. Но вот он уже не верил своим глазам: рядом с Иналом и Астемиром шел Курашев! Как! Значит, он здесь! Значит, действительно он не хочет прийти к нему! В глазах все поплыло, упало пенсне.
Конвойный оттеснял Казгирея от окна: «Ложись, Казгирей, ложись, говорят тебе!»
Он пытался оттолкнуть его винтовкой. Даже без пенсне Казгирей видел совсем близко у самой оголенной груди конец трехгранного штыка. И вдруг Казгирей крепко ухватил штык обеими руками и грудью навалился на острие...
Тело Казгирея в больничном халате сползло с койки. Казалось, всему конец. Но, к счастью, ранение было не опасным, и Казгирей скоро пришел в себя...
Это несчастье выбило из колеи даже такого человека, как Инал.
Еще вчера он обдумывал подробности предстоящего празднества по случаю новоселья в агрогороде. Готовя праздничную встречу Коломейцеву, он решил ускорить сроки открытия агрогорода, не останавливаясь перед тем, что иные дома еще не имели крыш, а иные печей. Тагир был отозван из командировки, не спал, не ел, в сверхударном порядке выполнял предначертания Маремканова. Иналу хотелось этим праздником смягчить впечатление от неурядиц последнего времени.
Так было еще вчера. А сегодня он уже готов отменить свои распоряжения, но, к сожалению, было поздно. Ему сообщили, что уже едут, приехали, располагаются на местах люди — посланцы всех соседних областей, округов и северокавказских областей. Всем хотелось открыть первую страницу небывалой книги, посмотреть на диво, выпестованное Иналом Маремкановым. И если еще вчера Инал собирался выехать в своей машине навстречу самым почетным гостям, то сейчас больше всего ему хотелось сесть в машину вместе с раненым Матхановым, благополучно отвезти его в Буруны, в маленькую комнатку интерната. Но он не мог этого сделать, нужно было ждать нового разговора с Ростовом. Курашев уже сидел на телефоне, собираясь с мыслями, листая свои блокноты.
О страшном происшествии знала и Вера Павловна.
В романе — «Восход луны» — Алим Кешоков рассказал о сложностях современного арабского мира, о столкновениях пережитков прошлого с прогрессивными силами. Это — роман политический. И одна из главных его тем — палестинская проблема. Агрессоры пытаются лишить палестинцев их национальных святынь, их истории и даже родных земель. Роман А. Кешокова «Восход луны» — взволнованное произведение о борьбе палестинского народа за свои человеческие права, за свою национальную независимость. Публицистический пафос романа вызывает у читателя чувства гнева и сострадания, гуманности и справедливости.
В романе отображен героический период в жизни родной автору Кабарды — лето — осень 1942 года, когда фашисты рвались к Кавказу.Тема произведения — мужество, стойкость, героизм народа, проявленные в тяжелые дни немецкого наступления.
АЛИМ КЕШОКОВВероятно, человек этот уже много лет не садился на коня, не держал в руке молнию клинка. И все-таки, когда думаешь об Алиме Кешокове, народном поэте Кабардино-Балкарии, образ всадника неотступно преследует тебя. И не потому только, что этот образ присутствует едва ли не в каждом произведении писателя, будь то поэма, коротенькое стихотворение, пьеса или большое прозаическое полотно. Это можно было бы отнести на счет сыновней дани горца традиционным мотивам. Но в творчестве Кешокова образ всадника надобно понимать и глубже и шире: это вечное, и притом стремительное, как бег скакуна, движение, без которого ни сам поэт, ни его герои, которым автор доверительно сообщает самые сокровенные думы свои, попросту немыслимы.До Октября, как известно, кабардинцы не имели своей письменности.
Разнообразие природных ландшафтов Ростовской области, богатства ее недр и вод, животного и растительного мира — тема этой книги. Рассказывая о донской природе, авторы знакомят читателя с проблемами ее охраны, мерами восстановления, с задачами, которые в связи с этим встают перед наукой, производством, каждым жителем области.Рассчитана на массового читателя, в том числе на старшеклассников, на всех, кому дорога природа родного края.
В романе «Белая птица» автор обращается ко времени первых предвоенных пятилеток. Именно тогда, в тридцатые годы, складывался и закалялся характер советского человека, рожденного новым общественным строем, создавались нормы новой, социалистической морали. В центре романа две семьи, связанные немирной дружбой, — инженера авиации Георгия Карачаева и рабочего Федора Шумакова, драматическая любовь Георгия и его жены Анны, возмужание детей — Сережи Карачаева и Маши Шумаковой. Исследуя характеры своих героев, автор воссоздает обстановку тех незабываемых лет, борьбу за новое поколение тружеников и солдат, которые не отделяли своих судеб от судеб человечества, судьбы революции.
Повесть «У Дона Великого» — оригинальное авторское осмысление Куликовской битвы и предшествующих ей событий. Московский князь Дмитрий Иванович, воевода Боброк-Волынский, боярин Бренк, хан Мамай и его окружение, а также простые люди — воин-смерд Ерема, его невеста Алена, ордынские воины Ахмат и Турсун — показаны в сложном переплетении их судеб и неповторимости характеров.
Книгу известного советского писателя Виктора Тельпугова составили рассказы о Владимире Ильиче Ленине. В них нашли свое отражение предреволюционный и послеоктябрьский периоды деятельности вождя.
Почти неизвестный рассказ Паустовского. Орфография оригинального текста сохранена. Рисунки Адриана Михайловича Ермолаева.
Роман М. Милякова (уже известного читателю по роману «Именины») можно назвать психологическим детективом. Альпинистский высокогорный лагерь. Четверка отважных совершает восхождение. Главные герои — Сергей Невраев, мужественный, благородный человек, и его антипод и соперник Жора Бардошин. Обстоятельства, в которые попадают герои, подвергают их серьезным испытаниям. В ретроспекции автор раскрывает историю взаимоотношений, обстоятельства жизни действующих лиц, заставляет задуматься над категориями добра и зла, любви и ненависти.
В основу произведений (сказы, легенды, поэмы, сказки) легли поэтические предания, бытующие на Южном Урале. Интерес поэтессы к фольклору вызван горячей, патриотической любовью к родному уральскому краю, его истории, природе. «Партизанская быль», «Сказание о незакатной заре», поэма «Трубач с Магнит-горы» и цикл стихов, основанные на современном материале, показывают преемственность героев легендарного прошлого и поколений людей, строящих социалистическое общество. Сборник адресован юношеству.