Сам Вячеслав, похоже считает меня завзятым тряпишником, поскольку на гастролях я одеваюсь ярко, в соответствии с последними веяниями. Но дома-то и в студии я же не выпендриваюсь, не сверкаю там стразами? Обычные джинсы, футболка, толстовка — вот моя самая любимая одежда. Все остальное — лишь имидж. А имидж для артиста — это все. Вот такой вот странный и противоречивый каламбур…
Львова хочет свозить меня в Гинзу, чтобы показать какую-то необыкновенно модную и стильную одежду. Имя японского модельера она произнести не может, но адрес его бутика запомнила. Мне даже самому становится интересно, куда же она так рвется. И ехать, конечно, нам надо. Альдона по любому останется в отеле, ей сейчас точно не до шопинга и не до примерок. Вот пусть Вячеслав здесь и сторожит ее. Зато Вера очень заинтересованно следит за разговором. Вот кто в последнее время превратился у нас в настоящую тряпичницу! Я только диву даюсь, глядя на ее ненасытный аппетит. Как с цепи сорвалась, словно всех вокруг переплюнуть хочет. Ну, да и бог с ней, чем бы дитя не тешилось, лишь бы истерик не закатывало. А ее траты пусть Татьяна Геннадьевна контролирует.
— Я поеду, Слав — принимаю решение и сразу примиряющее поднимаю руки, видя, как Вячеслав недовольно поджимает губы — Клянусь, мы только туда и обратно. Никаких экспромтов по дороге. С количеством охраны реши сам, я даже возражать не стану.
— Я с вами! — тут же примазывается к нам Вера — мне тоже нужно кое-что купить. Не в отеле же мне с Альдоной сидеть. А на запись я ехать не хочу, мне там делать нечего.
Это она дуется, что «Каникулы любви» Лада с Сашей петь будет, а не с ней. А чего беситься, если она даже по типажу совсем не подходит?
— Вер, с тебя за перегруз в аэропорту могут взять столько, что твои вещи золотыми получатся — предостерегаю я ее — сама потом будешь с таможней за свои шмотки сражаться.
— И буду!
— Снова Ладе половину подсунешь?! — ехидно фыркает Альдона. И тут же незаметно прикусывает губу, потому что любое ее резкое движение тут же отзывается болью.
— Не твое дело! — вспыхивает Вера — За собой лучше следи! Сама-то в Италию в кимоно поедешь или в спортивном костюме?
Вот же …поганка! Такая дерзкая и заносчивая стала в последнее время, даже не стесняется устраивать разборки за общим столом. Клаймич укоризненно качает головой в ответ на ее выходку. Я хмуро предупреждаю:
— Вера, еще одно слово, и я велю запереть тебя в номере до самого вылета.
— Да, ладно, Вить, чего ты ругаешься? — тут же меняет тактику Вера, ее тон становится заискивающим, до приторности сладким — Все же нормально, мы просто шутим.
Ладно. Оставим все разговоры до Москвы. Но Верка точно звезду словила — совсем уже берегов не видит. Не хочу в Японии ругаться, тем более при народе, но по возвращении в Москву она у меня чертей получит!
В Гинзе мы останавливаемся перед довольно скромным магазинчиком. Но на вывеске над входом я вижу логотип в виде размашистого автографа, который в 21 веке знаком любому моднику мира — Ёдзи Ямамото. Да, у меня и самого когда-то парочка его вещей была. Произношу это имя вслух, и как будто привет из прошлого.
— Так ты его знаешь? — удивляется Львова — Откуда?!
— Грейс Мирабелла про него рассказывала, очень хвалила. Говорит, гений.
Мрачноватые монохромные наряды Еджи хорошо ложатся сегодня на мое минорное настроение. Снова у меня тревога какая-то на душе. Может, из-за Лехи, может, из-за тоски по Мизуки, которую я никак не могу выбросить из головы. Одежда от Ямамото пока еще не стоит запредельно, но сам стиль уже хорошо узнаваем — он отличается ото всех современных течений моды. Модели его как правило закрытые, свободного покроя, зачастую в них есть и асимметрия, и многослойность. Ямамото легко соединяет японские и западные формы, хотя у японцев вообще очень специфическое представление о моде. Здесь много вещей в стиле унисекс — сразу не поймешь, женская это одежда или мужская. И да — она не для рядового покупателя, а сильно на любителя.
— Фигня какая-то! — возмущается Вера, недовольно перебирая вешалки.
— А чего тогда увязалась с нами? — грубо обрываю ее я.
— Думала, Львова что-то путное нашла, а в этом мрачном тряпье только на похороны ходить. Ладно, если что — я в соседнем магазине, там одежда гораздо наряднее.
На самом деле, Вера абсолютно не права, просто она, как сорока реагирует только на яркое и блестящее. А у Ёдзи уже есть и новомодные бананы, и удлиненные пиджаки свободного покроя, и стильные плащи длиной чуть ли не до щиколотки — то, что я давно хотел. Но вся одежда действительно, в основном монохромная — черная, серая, белая. И зачастую унисекс — хочешь на Альдону надевай, хочешь на меня. Хотя есть здесь и чисто женские комбинезоны и элегантные блузы с обманчивой простотой кроя и с широченной проймой рукавов. Уже вижу в этом мою Ледышку.
— Нет, Грейс права — восхищенно качает головой Львова, рассматривая очередной шедевр Ёдзи — этот японец однозначно гений! Вить, тебе помочь с выбором?
— Помогите — соглашаюсь я — и для Альдоны тоже берите, потом определимся.
Начинаю методично перебирать вешалки с вещами, многие из которых потом станут прославленной классикой. Львова внимательно следит за выбором, стараясь угадать мои предпочтения. А вскоре я замечаю, что за мной пристально наблюдает и невысокий японец лет сорока, с усами, испанской бородкой и длинными, слегка вьющимися волосами. Его свободная одежда явно тоже из этого бутика. Творческой такой наружности чел. Продавец что ли? Или баер…?
