Версальский утопленник - [41]

— Собственно, никто не стал бы так тревожиться о краже, если бы украденный предмет не принадлежал Вашему Величеству. Пропажа причинила много беспокойства тем, кто к вам привязан, и тем, кто обязан обеспечивать вашу безопасность. Королева слишком уязвима, к ней слишком легко подойти.

— Мне кажется, я слушаю Мадам Этикет, которая при малейшем нарушении освященного традицией порядка начинает задыхаться от возмущения! Вы тоже хотите преподать мне урок?

— Я далек от этого, сударыня, но мы находимся в состоянии войны, повсюду кишат шпионы и их осведомители. Быть может, Ваше Величество кого-нибудь подозревает?

— Боюсь, что драгоценность. А вы знаете, о чем, собственно, идет речь?

В реплике королевы прозвучала печальная ирония.

— Разумеется, а потому эта пропажа опасна вдвойне. С помощью вашей универсальной отмычки можно открыть двери всех королевских покоев, и тот, в чьих руках она окажется…

— Вы думаете, он дерзнет?

Она ждала, когда он завершит ее фразу.

— Он может угрожать вашей безопасности. Быть может, у Вашего Величества есть основания сомневаться в ком-либо из слуг?

— Драгоценность исчезла рано утром.

— Значит, кражу совершили в стенах дворца?

Она раздраженно замахала платком, используя его вместо веера.

— Король знает об этом? — неожиданно резко спросила она.

Николя удивился. Вопрос означал, что пропажу ключа-отмычки до сих пор скрывали от короля.

— Если я вас правильно понял, Ваше Величество не пожелали оповещать короля, коего кража подобного предмета, несомненно, обеспокоила бы.

Она не стала добиваться иного ответа, понимая, что вряд ли его получит, и он решил загнать гвоздь до конца.

— Помните ли вы, сударыня, бал по случаю Жирного четверга, что в феврале этого года устраивали в Опере? Ваше Величество пребывали у себя в ложе вместе с графом д’Артуа. В тот вечер какая-то карикатурная маска осмелилась подойти к вам слишком близко.

— Кажется, да… — с усилием произнесла она, — в самом деле. Маска смешная, такая же, как и ее речи. Если я не ошибаюсь, она делала мне весьма непристойные предложения. Поверите ли, но она отнюдь не подходила ко мне ближе, чем все остальные. Я убеждена, что драгоценность украли во дворце.

— Все это наводит на тревожные мысли. Завтра я с вашего дозволения хотел бы опросить ваше окружение.

— Я вас понимаю. Госпожа Кампан вам поможет. Она вас очень ценит. Возможно, нам следовало бы сразу обратиться к вам.

— Ваше Величество может не беспокоиться: я сделаю все необходимое, не потревожив вашего распорядка дня.

Она отпустила его без обычной улыбки, а ее протянутая для поцелуя рука дрожала.

В растерянности Николя покинул гостиную. Он не смел связать свои мысли воедино, ибо речь шла о королеве. Если бы жертвой была любая другая женщина!.. Внезапно он представил дело именно так и тотчас понял, что королева солгала ему, что она что-то скрывает или кого-то покрывает; а может, быть с ним искренней ей мешает страх. Бал в Опере по-прежнему не раскрывал своих загадок. Рассказывала ли она о нем королю? Почему она хотела убедить следствие, что кража случилась у нее в апартаментах? Скорее всего, она уводила его в сторону от истины, хотела заставить потерять время в ненужных допросах и пустых поисках. Здраво оценив создавшееся положение, он выработал план действий. Придется притвориться, что он поверил королеве и идет по указанному ему пути, в то время как подлинное расследование начнется там, где решит он. Придется ловить звезду в небе, уверяя всех, что пытаешься схватить ее отражение в пруду. Но, противопоставив видимость лжи, он спасет королеву даже против ее воли, поможет ей выпутаться из сетей, в которые ее заманили, дабы окончательно скомпрометировать.

При выходе из больших апартаментов его остановил австрийский посланник Мерси-Аржанто.

— Ах, господин маркиз, — начал он, приветствуя Николя, — мои поздравления и восторги. Очень рад вас видеть. Версаль полнится слухами о ваших подвигах. Но идемте сюда.

Он увлек Николя в оконную нишу.

— …я уже несколько дней не могу вас найти. Мне хотелось бы поделиться с вами своими тревогами по поводу весьма щепетильного дела, затрагивающего интересы королевы, которые, насколько мне известно, вам дороги так же, как и мне. Послушайте, вокруг королевы плетутся загадочные и опасные интриги, о которых я даже не могу написать ее августейшей матушке. Королева все меньше доверяет своему служителю только потому, что, как ей хорошо известно, он является глазом Священного Величества.[31] Однажды я стал свидетелем любопытного происшествия. Не знаете ли вы, случаем, некую Ренар, кастеляншу королевы?

— Нет, — ответил Николя, внутренне собравшись и приготовившись услышать нечто интересное, — не имею такой чести.

— О! Не жалейте, это настоящая дьяволица в ангельском обличье, сумевшая своим жеманством обвести королеву вокруг пальца. Так вот, я застал эту Ренар в коридоре, что огибает дальние комнаты больших апартаментов, в обществе слуги, с которым она занималась… Ну, вы понимаете…

Николя удивился. А что, собственно, самого Мерси занесло в тот угол? Прочитав в его глазах вопрос, посланник немедленно объяснил: