Версаль и рейнские сепаратисты - [25]

5 февраля в Кёльн вновь прибыл Дортен. Сразу же по прибытии Дортен направил Аденауэру официальное сообщение о том, что он является представителем ряда городов юга Рейнской области. К сообщению было приложено личное письмо, в котором Дортен просил Аденауэра о новой встрече[117].

Эта встреча состоялась 5 февраля и окончилась к полному удовлетворению обеих сторон. Дортен от имени представленных им рейнских городов потребовал от Аденауэра, как председателя парламентского комитета, немедленного провозглашения Рейнской республики. Аденауэр не отказал Дортену и ответил ему, что полномочия получил и будет держать представителей Южного Рейнланда в курсе дела.

В то время, как сепаратисты-активисты непрерывно направляли в Кёльн петиции с требованиями немедленно провозгласить Рейнскую республику, легальные сепаратисты, возглавляемые Аденауэром, за кулисами готовились к проведению в Рейнской области плебисцита по вопросу о создании Рейнской республики. В объяснительной записке, посвященной событиям января — февраля 1919 года, Аденауэр писал, что в середине февраля 1919 года он получил от Тримборна сообщение, что петиция в пользу самостоятельности Ганновера, составленная ганноверскими сепаратистами, собрала 400 тыс. подписей. Тримборн подчеркнул важность такого рода действий и предложил Аденауэру провести подобный опрос в Рейнской провинции. К письму был приложен формуляр петиции, использованной в Ганновере[118]. Аденауэр признавал, что идея ему понравилась, однако, будучи председателем парламентского комитета, он не имел возможности официально взять на себя руководство этим делом. Поэтому он передал посланный Тримборном формуляр одному из руководителей рейнской организации партии центра профессору Шмитману.

С этого момента и начинается широкая кампания за проведение в Рейнской области плебисцита, ставшая на длительный период времени одним из основных внутриполитических лозунгов партии центра не только в Рейнской области, но и в масштабах всей Германии. Характерно, что для проведения этого плебисцита сепаратисты широко использовали разветвленный аппарат католической церкви.

В связи с тем, что папский престол все еще не потерял интереса к рейнскому сепаратизму и не отказался от планов создания на западе Германии большого контрреволюционного католического государства, мероприятия по сбору подписей в пользу Рейнской республики нашли полную поддержку у верхушки германской католической церкви. Вся деятельность клира направлялась в централизованном порядке католическими епископами Рейнской области. При этом церковники — инспираторы сепаратизма прибегали к весьма "своеобразным" методам. Голоса в пользу сепаратистов фабриковались следующим образом. Уполномоченный партии центра, обычно местный священник, подписывал документ о том, что население его прихода высказывается за Рейнскую республику. Вот один из характерных документов, относящихся к тому времени:

"Нижеподписавшийся заявляет этим самым, что подавляющее большинство жителей общины Обергондерсхаузен, состоящей из селений Обер- и Нидергондерсхаузен, Мермит и Линзенфельд (1800 душ), выступает за создание Рейнской республики…

Подпись: Отто Вейт, священник. Церковная печать"[119].

Один из ярых сторонников сепаратизма, директор издательства трирской газеты партии центра написал Дортену о том, что все читатели его газеты выступают за Рейнскую республику. Это письмо было зачтено Дортеном за 120 тыс. голосов, поданных в пользу сепаратистского проекта[120].

Ясно, что при помощи подобных методов сепаратисты могли бы собрать не только десятки тысяч, но и миллионы голосов. Зная эти методы, не трудно по-настоящему оценить торжествующее сообщение "Кёльнише фольксцайтунг" от 12 февраля о блестящей "победе сторонников сепаратизма в Нассау". Газета утверждала, что в Нассау за Рейнскую республику высказалось 80 % населения[121].

Заговор пфальцских "нотаблей"

В то время, как в буржуазных кругах центра Германии наметилось охлаждение к сепаратизму, а на севере Рейнской области начались разногласия между сторонниками легального и нелегального осуществления сепаратистского проекта, на самом юге оккупированной Рейнской области, в Пфальце, произошли события, представлявшие собой точную копию событий ноября-декабря 1918 года в ее северной части. Пфальцская буржуазия единодушно высказалась за полное отделение Пфальца от Германии.

Запоздалая реакция пфальцской буржуазии на революционные события в остальной Германии объяснялась своеобразием положения в этом районе. В административном отношении Пфальц представлял собой часть Баварии. Его давние исторические связи с Баварией и относительно независимое положение баварского королевства в рамках Германской империй привели к тому, что для пфальцских буржуа непосредственной столицей был всегда Мюнхен, а не Берлин. События в Мюнхене волновали их гораздо больше, чем события в Берлине. Поэтому, поддерживая с самого начала общее сепаратистское движение в Рейнской области, пфальцские буржуазные круги не проявляли чересчур большого беспокойства в связи с революционными событиями в Берлине. Буржуазию Пфальца успокаивало то обстоятельство, что в то время, когда в Берлине позиции контрреволюционного правительства Эберта — Шейдемана стали исключительно непрочными, в Мюнхене, где во главе правительства стоял независимей Эйснер, революционное движение, казалось, шло на убыль. Мюнхен становился для них символом относительного "порядка". Поэтому получивший такую популярность в Северном Рейнланде лозунг "Прочь от Берлина" не преобразовался в Пфальце в лозунг "Прочь от Мюнхена". Так было в декабре 1918 года и январе 1919 года. Однако в феврале 1919 года, в те дни, когда буржуазия Германии, успокоенная победой контрреволюции в Берлине, начала отворачиваться от сепаратизма, в Мюнхене произошли события, напугавшие пфальцских буржуа до смерти.