Вероника желает воскреснуть - [2]
– Я вас слушаю.
Журналист? Не похоже. Журналисты нахрапистые и говорят быстро-быстро, торопятся. А этот говорит медленно, с расстановкой, и никакого нахрапа. Но в то же время никакого заискивания. Ровное нейтральное дружелюбие.
– Вероника Николаевна, меня зовут Михаил Петрович, – представился собеседник. – Я помощник Виталия Виленовича Соймонова и звоню вам по его поручению…
Кто такой Виталий Виленович Соймонов, Вероника сразу не сообразила. Сначала почему-то решила, что это адвокат, представляющий интересы соседей снизу. Не далее как три дня назад Вероника снова их залила, и соседи грозились судиться. У адвокатов же есть помощники, без них никуда. А потом словно молния сверкнула в голове – Соймонов! Неужели тот самый Соймонов? Владелец заводов, газет, пароходов и чего-то такого монструозного металлургического с длинным царапающим слух названием? Вот это да! Вот так номер! Зачем этому магнату вдруг понадобилась Вероника? Кроме нее, больше некому корпоратив провести?
Или это чей-то розыгрыш? На розыгрыши актерская братия традиционно сильна. Как на добрые, так и на жестокие. И первое место среди розыгрышей занимает звонок от какой-нибудь влиятельной особы. Году в девяносто пятом весельчак Ваня Габин позвонил домой Глебу Тютюнникову и, мастерски копируя голос и манеру речи тогдашнего президента, славящегося своими неожиданными кадровыми решениями, поздравил его с назначением на пост министра культуры. Сказал, что минуту назад подписал указ, который завтра будет опубликован, и решил первым сообщить «легенде отечественной сцены и светочу российской культуры» эту новость. Габин был убедителен до невозможности. Тютюнников клюнул, повелся, поверил, а на следующий день угодил в реанимацию с крупноочаговым инфарктом. Не выдержала тонкая натура горькой правды. Хорошо еще, что жив остался. Подобных случаев можно вспомнить сколько угодно, было бы желание.
«Кто это может быть?» – начала лихорадочно прикидывать Вероника. Любопытство не оставляло ее даже на пороге смерти, да и в дурацкое положение, стоя на этом самом пороге, попадать совсем не хотелось.
– Виталий Виленович давний поклонник вашего таланта, Вероника Николаевна, – продолжал помощник. – «Таежный кордон» можно назвать его настольным фильмом…
«Таежный кордон»! Ах, как давно это было! Так давно, что кажется, будто и не с ней вовсе… Вероника еще поначалу не хотела сниматься в «Кордоне», потому что ей не нравилась сама идея фильма – переплетение роковых страстей в глухой-преглухой глубинке. Кто это будет смотреть? Кого можно заинтересовать военно-провинциальным адюльтером после блистательного «Анкора»?
Спасибо режиссеру Кудлянскому – настоял, убедил, можно сказать, за руку затащил Веронику в свою картину. Уже на первой неделе съемок Веронике стало ясно, что это будет нечто. Шедевр! Бомба! Точнее – блокбастер! У нее был нюх на удачу. Безошибочная, можно сказать, интуиция. Снимали какую-то третьестепенную сцену (Кудлянский, подобно многим режиссерам, не любит начинать со сложного и главного, дает возможность людям «вжиться» в картину), и, когда прозвучало «стоп», Веронику осенило.
Предчувствие сбылось. Положа руку на сердце (как же оно сейчас колотилось!), можно было назвать роль Ксюши в «Кордоне» лучшей ролью Вероники. Неделю назад еще надо было говорить «лучшей из сыгранных», а сегодня можно сказать просто «лучшей». Ясно же, что больше никаких ролей Вероника Алецкая не сыграет. Это давно было ясно всем и наконец-то дошло до самой Вероники.
Черта подведена. Осталось только поставить точку.
Предавшись воспоминаниям, Вероника перестала слушать собеседника, но слова «Виталий Виленович хотел бы встретиться с вами» вернули ее из прошлого в настоящее.
– Встретиться? – переспросила она, окончательно убеждаясь, что это все же розыгрыш.
Ну, зачем, скажите на милость, миллиардеру с ней встречаться? Цыпочек-лялечек ему не хватает или в рекламном ролике больше не с кем сняться? Ага! Только, как говорится, свистни… С чего бы это?
– Да, встретиться, – тем же своим ровным тоном подтвердил собеседник. – Где и когда вам, Вероника Николаевна, было бы удобно?
Вот теперь-то Вероника окончательно убедилась, что ее разыгрывают. Не поняла только кто, потому что голос в трубке был совершенно незнакомым. Кто-то так виртуозно меняет свой голос, подобно покойному Габину, или подговорил приятеля? А впрочем, какая разница.
– Мне удобно сегодня! – тоном, не допускающим возражения, сказала Вероника, желая как можно скорее поставить точку в этой затее. – Через час. У меня дома.
Прозвучало это как «Отвяжись, идиот». Можно было ожидать, что «помощник Соймонова» стушуется, впадет в замешательство, но он как ни в чем не бывало спросил:
– А можно через три часа, Вероника Николаевна? Раньше Виталий Виленович не успеет.
– Хорошо, – согласилась Вероника, – пусть приезжает через три. Адрес сказать?
– Спасибо, Вероника Николаевна, ваш адрес я знаю, – ответил собеседник и отключился.
Вероника раздраженно отшвырнула от себя трубку. Напрасно ответила на дурацкий звонок, только время зря потеряла. Не так уж много у нее осталось времени, чтобы тратить его понапрасну на всяких шутников. Хватит! Баста, как говорят итальянцы! Больше никаких контактов! Все кончено! Вероника Алецкая уходит! И может, кто-то когда-то напишет о ней столь же трогательно и проникновенно, как написал об Ахматовой Евтушенко. «Не верилось, когда она жила, не верилось, когда ее не стало. Она ушла, как будто бы напев уходит в глубь темнеющего сада…» Какие слова! Какие замечательные слова! «Как будто бы напев уходит в глубь темнеющего сада…» Как это верно! Что есть человеческая жизнь, как не напев, песня, пронзительный крик истерзанной души? И не в тьму уходит, не в небытие, а «в глубь темнеющего сада». Красиво, утонченно…
Александр Берг приезжает в Петербург не по душевному капризу – по служебной надобности: решить вопрос, от которого зависит не только жизнь, но, что важнее, честь хирурга. Так случилось, что он оказался вовлеченным в подпольную операцию. И в тот момент, когда Александру кажется, что весь мир против него, ему встречается девушка, от одного взгляда которой не только развеиваются страхи – тают льды, сходятся берега. Да, она похожа на Снежную королеву, но глаза ее теплые, с веселыми искорками, и имя у нее как у самого жаркого летнего месяца – Августа…
«В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли», – писал Чехов. Антону Павловичу простительно заблуждаться, потому что он, хоть и был врачом, но терапевтом, а не пластическим хирургом. Будь он пластическим хирургом, то написал бы, что в человеке все должно быть прекрасно, и в первую очередь нос. Даже самые красивые глаза и пухлые губы может испортить нос «картошкой». А тонкий изящный носик, напротив, может с легкостью преобразить самое скучное лицо. Вот почему ринопластика так востребована среди пациентов.
Александр обнаруживает, что пропала его хорошая знакомая – Ева. Съехала с квартиры, не оставив даже записки. Он очень удивлен и взволнован – выясняется, что никто о ней ничего не знает, даже родители, которые, впрочем, и знать ее не хотят. Александр познакомился с Евой совсем недавно, в Таиланде: пройти мимо роскошной красавицы с точеными чертами лица и прекрасными миндалевидными глазами было невозможно. Однако как от пластического хирурга от Александра Берга не укрылся один нюанс во внешности девушки, небольшая загадка Евы.
«Посиделки на Дмитровке» — это седьмой сборник, созданный членами секции очерка и публицистики Московского союза литераторов. В книге представлены произведения самых разных жанров — от философских эссе до яркого лубка. Особой темой в книге проходит война, потому что сборник готовился в год 70-летия Великой Победы. Много лет прошло с тех пор, но сколько еще осталось неизвестных событий, подвигов. Сборник предназначен для широкого круга читателей.
Первый том настоящего собрания сочинений посвящен раннему периоду творчества писателя. В него вошло произведение, написанное в технике импрессионистского романа, — «Зеленая палочка», а также комедийная повесть «Сипович».
Это книга об удивительном путешествии нашего современника, оказавшегося в 2057 году. Россия будущего является зерновой сверхдержавой, противостоящей всему миру. В этом будущем герою повести предстоит железнодорожное путешествие по России в Москву. К несчастью, по меркам 2057 года гость из прошлого выглядит крайне подозрительно, и могущественные спецслужбы, оберегающие Россию от внутренних врагов, уже следуют по его пятам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пересматривая рассказы этого сборника, я еще раз убедился, что практически все они тесно касаются моих воспоминаний различного времени. Детские воспоминания всегда являются неисчерпаемым источником эмоций, картин, обстановки вокруг событий и фантазий на основе всех этих эмоциональных составляющих. Остается ощущение, что все это заготовки ненаписанной повести «Моя малая родина».
очерк о деревенском умельце-самоучке Луке Окинфовиче Ощепкове.