Вероника - [43]

"Надо же, как быстро всё рухнуло, – подумал он, собирая с пола игрушки. – Всего пять минут назад здесь царила настоящая идиллия. И из-за какой-то глупости я стал для неё настоящим террористом – просто нелепость".

Но Яна совсем не считала его врагом. Она так же, как и Стас, злилась лишь на себя. Ведь давно она пришла к заключению, что лучше уж быть одной, чем постоянно совершать ненужные телодвижения.

Отъезжая всё дальше и дальше от его дома, она обливалась горькими слезами. Рядом сидела Ника, пристёгнутая к детскому креслу, и постоянно поглядывала на маму озабоченными глазками. Малютке так хотелось поговорить, задать кучу вопросов. Но она молчала, потому что не раз уже видела эти самые слёзы.

Яна часто плакала после скороспешного развода, и от этого ей стало невыносимо жить в квартире, которую полностью обставлял её непутёвый муж. Поэтому, не долго думая, она решилась на какое-то время вернуться в родительское гнёздышко. Так ей стало удобнее, в частности из-за маленького ребёнка на руках. Да и бабушке с дедушкой веселее стало.

А теперь в жизни Яны произошёл очередной бум. И больше всего в такой ситуации, ей не хотелось видеть своих родителей, выслушивать их взволнованные речи и всё в этом духе. Ей многое стало действовать на нервы, и переезд обратно в пустующую квартиру был совершён незамедлительно. Помимо места жительства Яна так же поменяла номер телефона, ибо, как она и предполагала, Стас завалил её звонками и СМСками. Тем более приближалась зима, а значит нужно было думать о студии, так как она не особо любила раскладывать мольберт на морозе. А в квартире у нее как раз имелся просторный и утеплённый балкон, который раньше она именно для этих целей и использовала.

Когда Яна и Ника приехали с одним единственным чемоданом необходимых вещей, то на пороге их встретили прошлогодние воспоминания.

– Проходи, дорогая, – сказала Яна. – А я тут немного посижу, а то что-то голова закружилась.

Ника выглядела вполне довольной. Детская головка намного лучше взрослых испорченных мозгов, и в основном запоминает только хорошее. Раздевшись, девочка бросилась разбирать свои старые игрушки.

– Мама, смотри, это же мой любимый вертолётик! – заголосила Ника. – Интересно, он ещё не разучился летать?

– Малыш, он не полетит. Ему нужны новые батарейки.

– Жаль. Ухты, а вот железная дорога. Будем вместе собирать?

– Соберём обязательно. Только позволь я тут сначала немного приберусь. А то бардак просто ужасный. И о чём я думала, когда так торопилась отсюда съезжать.

Пока Яна наводила порядок, многие вещи терзали ее сердце, напоминая то одни, то другие печальные события, связанные с прошлой жизнью, от которой она когда-то убежала. Особенно грустно ей стало утром, и она вспомнила последний день перед переездом.

Ровно год назад Яна проснулась с тем ощущением, когда приятная блажь терпит поражение в борьбе с грубой действительностью. Как ни пыталась она удержать сладкое видение, всё было без толку – сон растворился окончательно, оставив в голове лишь слабые очертания красивых и тёплых картинок. Причем "тёплых" в прямом смысле этого слова: ей снилось море, жаркое солнце, горячий песок. Но с пробуждением она испытала чувство обиды. Ведь это было так реально: она трогала руками песок, который прилипал к влажной коже, с наслаждением слушала морской прибой, с радостью наблюдала, как играла с ракушками её трёхлетняя дочка.

Солнечный свет довольно ловко проходил через щели задёрнутых портьер единственного окна. В спальне было тихо, и, посмотрев на детскую кроватку, Яна не увидела там ребёнка. Но в этот же момент до слуха её дошли слабые шевеления снизу в районе шифоньера. Приподнявшись, она увидела свою малютку, с серьёзным видом укладывающую вещи в чемодан.

Духовники утверждают, что между матерью и ребёнком существует незримая родственная связь, которую невозможно разорвать ни временем, ни расстоянием, ни желанием. Ученые склоняются к другой гипотезе: что это квантовые нити, передающие частички с информацией. Скептики же не верят ни во что, кроме совпадений и чёрной полосы. Но как бы там ни было, в этом абсурдном и в тоже время непостижимом устройстве человеческой жизни, иногда наружу выплёскиваются очень даже удивительные случаи.

– Золотце, что ты делаешь? – спросила мама свою дочку, присев на пол рядом с кучей вещей, вываленных из ящиков.

– Собираю чемодан на море, – ответила девочка, аккуратно придавливая новую вещь поверх уже уложенных юбок, носков, кофточек и нижнего белья.

– Так мы еще не летим на море, – с нежной иронией в голосе возмутилась мама. – Да и не скоро теперь полетим.

– Ну я всё равно соберу вещи, а то вдруг мы забудем потом.

– Хорошо, – согласилась мама с улыбкой. – Но только давай вот эту кофту и эти шорты не будем брать, да и джемпер такой тёплый нам не пригодится. Лучше давай вот это и вот это возьмём.

Ника нисколько и не сомневалась, что мама не откажет ей в такой увлекательной игре. Они продолжили вместе, что-то добавляя, а что-то извлекая, совсем как накануне былой поездки, когда всё проходило взаправду. Но ведь тогда Яну больше волновало не содержимое чемодана, а как перенесёт полёт её малютка, не будет ли у неё болеть в ушках, сможет ли она поспать на высоте десять тысяч метров, и, в конце концов, не вынесет ли ей мозг за шесть часов полёта. А потом у неё возникло чувство невесомости в груди перед сном до отлёта; и оно не отпускало во время прохождения таможенного контроля, комнаты ожидания, выезда на взлётную полосу. В самолёте Ника смотрела в иллюминатор и забавлялась мелкими деревьями и домиками, словно те были игрушечные. Но самое заманчивое поджидало впереди – раздача обеда. Дома эти пластиковые контейнеры и скудные порции совсем бы не вызвали интереса. Но в самолёте, для ребёнка, это – праздник.