Вероника - [24]

Как и в прошлый раз, озеро казалось оторванным от всего мира, настолько тихо и умиротворённо было в округе. Стас по-прежнему придерживался эталона безмолвия, словно бы заранее дал обет молчания. Яна и не пыталась его разговорить, а позже, когда начала совершать все необходимые приготовления, сама потеряла дар речи. Ну с ней-то понятно – образ, настрой и всё в этом роде. Теперь она использовала холст гораздо крупнее предыдущих, а в качестве держателя развернула черный металлический мольберт.

Стас тоже не сидел сложа руки, понимая, что на нём были некоторые обязанности. Первым делом он отправился собирать сухие ветки для костра. Про топор они, конечно же, не подумали, поэтому пришлось рассчитывать исключительно на собственные силы. И это у него неплохо получилось: посредством заноз и царапин он заготовил хворост, чтобы в нужный момент разжечь пламя. Рядом он постелил покрывало и разложил скромный провиант на две персоны, ничего лишнего, только то, что вполне подходило для весеннего пикника: немного фруктов, немного овощей, простая вода и мелкие шпикачки для обжарки.

А между тем Яна занималась своей композицией. Первую половину дня она простояла у мольберта, не выпуская из рук толстую кисть. Видя, с каким усердием она делала кроки на белом полотне, Стас не решался вмешиваться с расспросами, и вместо этого терпеливо наблюдал, покусывая хлебные соломинки. Только когда первый этап был закончен, Яна сама нарушила тишину, как бы призывая его к обсуждению.

– Ну вроде бы всё, – заговорила она, нанося последние штрихи. – Самое легкое позади. Теперь осталось дождаться нужного освещения.

– Ухты! значит вечером шедевр будет готов?

– Ты что, сегодня я только общий фон и силуэты наложу, потом нужно будет подождать, когда краска подсохнет. Я же говорила, что для этого потребуется не один день. Картины можно написать и за час, а можно и несколько недель на это потратить.

– Ничего себе. Никогда не думал, что это такой длительный процесс.

– А то! Леонардо писал свою Джоконду четыре года. Мы, конечно, не Леонардо, но торопиться всё равно не станем.

– А кто такая Джаконда?

– Это девушка с довольно милой улыбкой, проживающая в Лувре и до сих пор терзающая современные умы своей загадочностью.

Яна развернула перед Стасом широкий ватман с изображением озера в простом карандаше.

– А это светотень, – сказала она. – Примерно так будет выглядеть то, что я запланировала. Сегодня всю ночь старалась.

– Честно говоря, твоя картина уже ставит в ступор мой ничтожный ум.

– Ну скажешь тоже. У меня тут нет ничего необычного – всего лишь чёрно-белый рисунок в моём понимании окружающей среды.

– Но я же вижу странные предметы. Вот, например, что это за дерево такое одинокое? Почему у него ветви похожи на человеческие руки? Это что – в стиле Пикассо?

– Нет, это магический реализм. А Пикассо был графиком, использовал в своей техники геометрический подход.

– Мне это мало о чём говорит. Так что с твоим деревом?

– Задумка такая. Ему плохо, тоскливо, потому что рядом никого нет. Видишь, остальные деревья стоят лесом в сторонке. А его руки, это как бы людские переживания: они тянутся к верху, желая вырваться из этого мира, прекратить всякое существование. Но заметь, у него множество корней – это твёрдые жизненные принципы, которые мешают дереву оторваться и вспорхнуть на небо. Еще рядом озеро, и по возможности я сделаю его очень тёмным, чтобы подчеркнуть, что это не выход, что оторвавшись, в реальности ждет падение в бездну, в эту самую воду слабостей и пороков.

– Хм... интересно, – сказал Стас в задумчивости. – А это кто на полянке? Какой-то зверёк вроде, напоминает белку.

– Это и есть белочка.

– Какая-то странная она у тебя. Белки такими крупными не бывают.

– Иногда я использую гротеск, чтобы привлечь внимание к некоторым деталям. Посмотри какие у нее испуганные глаза, в них накопились слёзы. Она заблудилась, ей необходима поддержка, укрытие. И только одинокое дерево находится поблизости. Все остальные там – на другом берегу.

– Ты не поверишь, мне прям захотелось посмотреть на твои предыдущие пейзажи.

– Их не так много, именно тех, в которые я душу вложила. Но я не против, когда-нибудь ты их обязательно увидишь.

– Может быть, они есть у тебя на фото? Ты не снимаешь готовые картины?

– Такие вещи желательно смотреть вживую, чтобы не испортить первые впечатление. А знаешь, я бы сейчас чего-нибудь перекусила, а то что-то аппетит разыгрался.

Стас быстро разжёг огонь, разбавив свежий воздух дымом от березовой коры. Это был приятный запах, даже несмотря на то, что напомнил ему о желании покурить. С самого утра он не держал в руках ни одной сигареты. И пришлось терпеть, ведь решение он принял еще в супермаркете.

Когда костёр догорел, на тлеющих углях они жарили шпикачки и там же запекали картошку – всё, как полагается, когда в дали от цивилизации. Впервые за эти два дня Яна заметила, как Стас пытается расслабиться. Да и сама погода предрасполагала к милой и беззаботной обстановке. Конец мая выдался тёплым, вопреки предостережениям Яны взять что-то из одежды. Стас с самого начала снял свой модный пиджак и грелся на солнце в тонкой водолазке, поедая яблоко. Ему хотелось снять и её, но правила хорошего тона не позволяли ему находиться перед малознакомой девушкой с голым торсом. Хотя, для Яны этот жест ничего бы не значил. Позже она сама предложила ему раздеться, чтобы не запариться окончательно.