Ника разглядела черты лица Стрельца. Видимо скульптур знал, что делал. Лицо мужчины выглядела суровым, сосредоточенным. Взгляд устремлен вперед, в ту сторону, куда смотрела стрела лука. Скульптура дышала мощью, силой. Казалось, кто-то превратил настоящего стрельца в статую.
— Что у него на голове? — перекрикивая ветер, спросила Вероника.
— Статуя — это маяк. Как только темнеет, корона вспыхивает, и корабли без труда отыскивают дорогу. Внутри одна часть статуи пологая, там есть ступени, которые ведут на самую вершину.
Ника представила череду ступеней.
— Ты поднимался по ним?
Спайк рассмеялся.
— Один раз, проспорил отцу. Но больше меня никто туда не заманит!
Вероника расхохоталась и отпустила ладони, не сомневаясь, Спайк не позволит ей упасть.
— Вот оно — волшебство! — выкрикнула девочка.
Готрик так и не узнал о полете. Спайк предусмотрительно приземлился прежде, нежели старый маг оформил все документы.
Капитан решил составить компанию сенатору и отправился с гостями на материк. Ники с удовольствием поднялась на яхту, она любила морские прогулки. Матерчатая крыша спасала от солнца.
Лодочник стал на носу, управляя самостоятельно вместительной посудиной.
Веронике нравилось мирное покачивание на волнах. Сегодня она больше не хотела путешествовать через порталы. Девочка постепенно уже стала разбираться в расовом многообразии Мессории. Волшебники внешностью походили на людей, а вот валии обладали более темной кожей. Доти Брустер, как выяснилось, была полукровкой — отец волшебник, а мать дорфийка.
Капитан устроился рядом с Готриком. Он достал железную флягу, сделал один глоток и протянул напиток экс-сенатору.
— Неспокойные нынче времена. Назревает что-то — страшное, — почти шепотом закончил капитан, покосившись на лодочника.
Мелари нахмурился. От его старческого взора не укрылись лодки, бороздившие берег вдоль океана. И это, судя по всему, были не рыболовные суда.
Капитан проследил за его взглядом, кивнул.
— Так и есть, в последнее время слишком часто в нейтральных водах видели гридов. Не нравится мне это!
Готрик поморщился, услышав о гридах, непроизвольно его взгляд скользнул по внучке. Старик понимал — в ближайшие дни ему придется рассказать правду. Не скажет он, скажут другие, в этом ведьмак был прав. Но, главное дело он сделал — Вероника и ее кузены в Мессории. И обратного пути у них уже нет.
— Говорят, темные дела творятся в Гридии, — продолжил капитан, понизив голос до шепота. — Мардук…
Ника как не пыталась подслушать разговор, больше не услышала ни слова.
— Кто такой Мардук? — шепотом спросила она у Спайка.
Юноша бегло посмотрел на капитана и Готрика: они углубились в беседу, и им было не до пассажиров.
— Император Гридии. По слухам — монстр и жестокий правитель.
Спайк однажды подслушал, как друг отца рассказывал о зверствах, в которых участвовал Мардук. Правда, пересказывать Ники эти сплетни вампир не стал.
В карете, очередном средстве передвижения, подростки устало заснули, желая одного, — чтобы странствие наконец-то завершилось. Ведь прошла уже неделя с того дня, как Готрик появился в их доме.
Последние дни вымотали детей, и даже природное любопытство сошло на нет. Готрик сказал, что путь до семейного особняка предстоит не близкий, поэтому подростки, удобно устроившись, спали.
Спайк, редко нуждающийся в долгом отдыхе, смотрел в окно кареты.
— Я не нравлюсь вам? — спросил он, не отвлекаясь от созерцания открывшейся панорамы.
— Нет, — честно ответил Готрик Мелари, — не пытаясь смягчить ответ.
Вампир улыбнулся.
— Что же — честный ответ, — согласился юноша, не удивленный отношением старого мага.
Наступило долгое молчание. Спайк хотел было задать еще один вопрос, но передумал.
Всего лишь два месяца — сказал себе парень, а потом они с отцом осуществят мечту. Спайк представил дом, свою будущую комнату. Ему надоело странствовать с чемоданами: привыкать к одному месту, зная, что надолго они там не задержатся.
Спайк вспомнил, сколько раз отец обещал, что это — последняя командировка. А потом появлялось еще одно — но, и они опять паковали чемоданы.
— В Нотин-Холле меня уважают, наша семья одна из основателей и меценатов города. — Готрик покосился на спящих внуков. — И несмотря на все, что произошло четырнадцать лет назад, мою семью уважают. Я бы не хотел, чтобы твое пребывание как-то сказалось на отношении знакомых и друзей.
Спайк оскалил зубы.
— Решили сразу указать мне мое место? — колко спросил он.
Вероника пошевелилась и открыла глаза.
— Уже приехали? — сонно спросила она.
— Нет, дорогая, спи, — поспешил Готрик успокоить внучку.
Ночь окутала Мессорию.
Подростки то и дело высовывали головы из кареты, пытаясь разглядеть хоть клочок мессорийской земли, но не обладая ночным зрением, они мало что могли увидеть.
Наконец-то карета резко остановилась, Ника вновь подскочила.
— Приехали? — уже в десятый раз только за прошедшие полчаса спросила она.
Готрик довольно рассмеялся. Последние сутки он просто излучал благодушие, не считая конечно косых взглядов, которые волшебник бросал на вампира.
— Приехали.
Подростки выбрались из кареты. Причем Максим успел потоптаться по чужим ногам, но первым выпрыгнуть из кареты:
