«Верный Вам Рамзай». Книга 2. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1939-1941 годы - [41]

№ 130. Рамзай».

Имеются пометы: «НО-2 и 5. Использовать для спецсообщения. Проскуров. 4.11». «НО-4. К учету и спецсообщение. Пугачев. 5.11». «т. Попову. К учету. Кисленко. 6.11». Имеются отметки об исполнении.

Сведения, полученные резидентурой «Рамзая», способствовали Москве лучшему пониманию истинных мотивов внешнеполитических курсов руководства Германии и Японии. Для Берлина было важно сохранить антианглийскую направленность политики Японии и одновременно ослабить напряженность между Москвой и Токио. В этих условиях Германии было легче подтолкнуть Японию на выступление против Великобритании на Тихом океане. Согласно стратегическим расчетам Гитлера, если Англия окажется в сложной обстановке на Дальнем Востоке, то она ограничит свои военно-морские силы в Средиземном море и на Атлантике, что облегчит вторжение на Британские острова. На основе такого подхода формулировались соответствовавшие инструкции, направлявшиеся, в том числе и в Токио.

С другой стороны, японские правящие круги также были заинтересованы в нормализации японо-советских отношений. В Японии рассчитывали, что это может привести к прекращению советской помощи Китаю и тем самым способствовать скорейшему завершению войны на континенте.

Первый анализ возможных изменений внешнеполитического курса Японии в связи с началом Второй мировой войны Зорге дал в своей статье «“Ветер богов”. Отношение Японии к европейской войне»[156], опубликованной во «Франкфуртер цайтунг» 22 октября 1939 года.

«… Одна из особенно близких к японским хозяйственным кругам газет даже сравнила новую войну в Европе с вошедшим в японскую историю под названием “ветра богов” тайфуном, который в конце тринадцатого столетия спас Японию от величайшего национального бедствия — нашествия монголов под водительством Кублай-хана. Естественно, раздаются и голоса (в их число входит и голос нового премьер-министра Абе), предостерегающие от таких преувеличений. Тем не менее, в вышеупомянутой позиции находит выражение мнение хозяйственных и политических кругов страны.

Эту позицию можно объяснить двумя причинами: во-первых, японской убежденностью в том, что чем сильнее европейские страны будут заняты сами собой, тем меньше у них будет возможностей вмешиваться в дела Дальнего Востока; во-вторых, важную роль играет то, что в последние месяцы Япония перенесла ряд ощутимых внешнеполитических ударов, которые вызвали в широких кругах чувство, что японская политика в Восточной Азии зашла в тупик. Казалось, что японцы совершенно увязли в китайской войне, а расторжение Соединенными Штатами торгового договора, казалось, разрушило также надежды на понимающую позицию Америки в отношении японской политики в Китае. Стала твердой поначалу столь уступчивая позиция Англии, переговоры о тяньцзинских инцидентах, начавшиеся столь перспективно, забуксовали в песке. Уже обозначились колебания в примирительной позиции сторонников Ван Цзинвэя** по отношению к Японии. Наконец, неожиданно пришло известие о заключении немецко-русского пакта о ненападении. Усилилось чувство изолированности — чувство, которое современный японец, в противоположность японцу времен Реставрации, переносит тяжело. Компромисс с англо-саксонскими державами в Китае казался влиятельным кругам, недовольным радикальной политикой армии, единственным выходом. Одновременно усилилась напряженность в Европе, перспективы локализации европейского конфликта все больше исчезали. Оставались еще только известная неясность по поводу будущей позиции Соединенных Штатов и вопрос, не использует ли Советская Россия немецко-русское соглашение, скажем, для того, чтобы энергичнее выступить на Дальнем Востоке. Правда, зато и главнейшие противники в Китае — Англия и Франция были исключены на время войны из числа активных участников спора на Дальнем Востоке. И определяющим для Японии стало, в конце концов, это значительное облегчение всей ситуации.

Ибо война в Европе вновь предоставляет Японии возможность перейти во внешнеполитическое наступление. Правда, сегодня оно направлено против Китая. Насколько велики ожидания, которые Япония после начала войны в Европе возлагает на упрочение своих позиций на Дальнем Востоке, настолько велика и осторожность, с которой теперешнее правительство страны подходит к осуществлению своих целей. Именно неудачи последних месяцев, и в особенности невозможность предвидеть сроки и исход войны в Европе, а также неясность относительно будущей позиции Соединенных Штатов и Советского Союза, сделали осторожность определяющим качеством нового японского правительства. Вот почему это правительство говорило с полной убежденностью, когда оно заявило, что-де не собирается вмешиваться в европейскую войну, по крайней мере, пока. Это намерение означает практически заявление о нейтралитете по отношению ко всем державам, вовлеченным в европейскую войну, — хотя, конечно, лишь настолько, насколько речь идет о войне в самой Европе. Оно не означает непременно и заявления о нейтралитете по отношению к политике этих держав в Китае. Скорее Япония еще резче, чем это имело место в Тяньцзине, будет бороться с оказанием одной из воюющих держав помощи Китаю и отвечать на возможное сопротивление японской политике в Китае контрмерами, направленными против этих держав.