Верный расчёт - [3]

— Вот оно что… — протянул Ральф.

На этот раз Ингрид встретила его взгляд, почувствовав, что началась непонятная игра в кошки-мышки. Но зачем? И с какой стати ей определили роль мышки? Она решила, что лучшая защита — это нападение.

— Вам что-то непонятно, барон фон Бамберг?

Как и было рассчитано, этот титул произвел на туристов сильное впечатление. Они зашушукались, повернулись и с любопытством посмотрели на Ральфа. Его лицо потемнело, как небо перед грозой. Но Ингрид не унималась.

— Леди и джентльмены, раз уж нам представилась редкая возможность видеть барона, может быть, вы захотите задать ему вопросы? Ваша светлость, я уверена, что вы с удовольствием на них ответите, не правда ли?

Тем хуже для тебя, подумала она, увидев убийственный взгляд Дикса. Если ты хотел сохранить инкогнито, незачем было присоединяться к группе и выбивать меня из колеи. Почему это оказалось так легко? Но теперь они поменялись местами: Ральфу пришлось занять оборону.

— С удовольствием, — ответил барон, но грозное выражение лица противоречило непринужденному тону. Ну, погоди! — красноречиво говорил взгляд, который он бросил на Ингрид.

Она с трудом сглотнула. Что заставило ее бросить вызов этому человеку? Если во время экскурсии рядом оказывался кто-нибудь из членов правящей семьи, она уважала его право на инкогнито и обращалась к нему только тогда, когда становилось ясно, что он сам хочет этого. Какого дьявола ей понадобилось защищаться?

Но у членов группы таких сомнений не было. Время экскурсии закончилось, а они все еще осаждали Ральфа вопросами. Пара туристов помоложе попросила его расписаться на путеводителе. Интересно, как он подписался — Ральф Дикс, экс-чемпион мира по академической гребле, или барон фон Бамберг? Ингрид хотелось уйти, но это было бы нечестно. Она уже чувствовала угрызения совести за то, что направила на него луч прожектора. Как бы Ингрид ни относилась к этому человеку, у нее не было права подвергать его такому испытанию. Когда туристы уйдут, нужно будет извиниться перед Ральфом.

— Не следует злоупотреблять временем барона фон Бамберга. У восточных ворот вас ждет автобус. Поблагодарим хозяина за внимание, которое он нам уделил.

Учитывая великолепную акустику зала, эхо вызванных этой речью аплодисментов звучало несколько минут. Барон улыбнулся, сделал приветственный жест, повернулся и пошел к двери. Проходя мимо Ингрид, он вполголоса сказал:

— Как только закончите, явитесь с отчетом в кабинет главного хранителя.

После того что она сделала, ничего иного ждать не приходилось. И все же Ингрид с трудом сохранила самообладание. Ральф был членом совета директоров благотворительного фонда Оберхоф. Хотя он никогда не присутствовал на заседаниях, однако формально оставался ее начальником.

Наверное, Ральф собирается устроить мне разнос за то, что я привлекла внимание туристов к его особе. И имеет на это полное право. У нее были свои счеты с бароном, но сугубо личные и никоим образом не оправдывавшие вопиющее нарушение профессиональной этики.

Нужно было вернуть микрофон и записи, которыми она редко пользовалась. По дороге в свой кабинет Ингрид вспомнила, когда она впервые услышала о Ральфе Диксе. Она проходила практику в замке, совершенствовалась в избранной профессии и одновременно следила за несовершеннолетней сестрой, пытаясь не дать ей сбиться с пути истинного.

Совмещать то и другое было трудно, но Ингрид не догадывалась о размерах фиаско, пока Урсула не объявила о своей беременности.

Сула обожала парусный спорт и обычно не пропускала ни одной регаты. Ингрид считала хобби сестры безвредным и думала, что ее вмешательство только повредит делу. Сула ни разу не намекнула, что это увлечение носит личный характер.

— Расскажи, как это случилось, — наконец устало сказала Ингрид, как следует отчитав сестру. Их родители умерли два года назад, когда Ингрид исполнилось двадцать лет, и она боялась, что чрезмерная властность может отпугнуть Сулу. Держи она вожжи покрепче, этого наверняка не случилось бы.

Но что толку махать кулаками после драки? Урсула призналась, что отец ребенка — знаменитый спортсмен Ральф Дикс. Ингрид была уверена, что это вздор. Зачем умудренному опытом человеку, тем более члену правящей семьи, связываться с какой-то малолеткой?

Она пристально посмотрела на сестру и только тут поняла свою ошибку. После смерти родителей Сула быстро выросла. Сестра одевалась, разговаривала и кокетничала как взрослая женщина, и это привлекало к ней мужчин.

В том числе и Ральфа Дикса? В конце концов Ингрид пришла к выводу, что у Сулы нет никаких причин лгать ей, и воспылала праведным гневом на бессовестного барона. В то время Ральфу было лишь двадцать два года, однако он должен был знать, что делает. А Урсула, выглядевшая не по годам взрослой и формально считавшаяся совершеннолетней, была невинна и продолжала оплакивать родителей.

Когда Ингрид предложила позвонить барону, сестра закатила настоящую истерику.

— Большинство женщин мечтает вступить в связь с членом правящей фамилии, — попыталась подбодрить ее Ингрид.

Но ответ Урсулы оказался совершенно неожиданным.