Вернуться живым - [50]

В комнате со мной были две неприятности, что выбрались. Мы с Перри производили столько радости и любви, и все наше сияние вызвало плохие вещи. Вселенная уравновешивала все, да? Как бы она допустила счастье для двух давно страдающих людей.

Я не открывал глаза и напевал под нос:

— Тебя нет, ты в моей голове, тебя нет, ты в моей голове, — но я не знал, верю ли в это. Я знал лишь, что теперь все могло быть реальным.

Но, похоже, мои действия, моя сосредоточенность заставила энергию в комнате перемениться. Казалось, комната застыла. Весь пропал с матраса. Я не слышал шипение змеи и дыхание. Я не слышал шорох ночной рубашки матери. Я слышал только свое сердце, грозящее взорваться, и хрипящие легкие.

Я вдохнул для силы и приготовился открыть глаза, надеясь, что увижу пустую комнату. Я просил кошмар прекратиться, хотел ничего не видеть и быть в безопасности.

Я открыл глаза.

Ее там не было.

Демоническое лицо матери было в дюймах от моего. У нее не было глаз, только черные дыры, и кожа в чешуе, как у ящерицы. Ее рот был раскрыт, из него выглядывала красная змейка вместо языка. Хотя на ее лице застыл ужас, она смеялась и кричала в дюймах от меня, звуки были из другого времени и места, звуки достигали моих ушей и пронзали мою душу. Во мне остались только страх и ужас, какие я еще не испытывал.

Змея в ее рту медленно тянулась ко мне, два желтых глаза щурились. Она сказала:

— Я всегда хотела внука.

И я закричал. Я кричал ужасно, пытался собрать силы и выбежать из комнаты.

Дверь распахнулась, зажегся свет. Максимус с паникой посмотрел на меня.

— Что такое? — спросил он, успев увидеть конец хвоста Ли Гранд Зомби, пропадающего за дверью, будто черный слизень. Демон уже пропал от света. — Ох, блин! — воскликнул он, заметив змею. Он не убежал, а вошел, глядя, как хвост исчезает за дверью ванной. Он посмотрел на меня, жестом попросил не уходить и спросил. — Ты в порядке?

— А похоже? — спросил я, тело остывало и начинало дрожать. — За ней, но осторожно.

Он оглянулся в поисках чего-то увесистого, спросил вазу, словно мог этим оглушить питона. Мы были не в фильме.

Вооружившись, он прошел в ванную и включил свет. Я услышал, как он выдохнул, как он проверил шкафчики и унитаз, а потом вышел.

— Там ничего нет, — сказал он и вернул вазу на место у стола.

— Но ты видел змею.

— Лучше бы не видел, — он подавил дрожь. — Что она делала? Что случилось? Я слышал тут голоса, когда пытался уснуть. А потом ты закричал… Блин, Декс…

Я прикусил губу, размышляя, несколько я был безумен. Я решил попросить Максимуса дать мне сигареты, а потом забрался на кровать и зажег одну. Я описал, что произошло со змеей и моей матерью, ее слова, облик, как видел ее в зеркале в Канаде.

— Становится хуже, — отметил он, попросив жестом сигарету.

— Попрошайки, — проворчал я, но зажег ему сигарету.

— Теперь ты увидел, как бреши между мирами становятся хуже, когда вы с Перри вместе? Даже пока вы стоите рядом, ваши энергии привлекают странных существ. И… когда вы начали каждый день совокупляться, энергия усилилась. Проникла через стены и окна. Из-за вас хранителю врат сложнее.

Я не обращал внимания на боль в груди. На желание найти Перри и заняться с ней любовью, хоть меня и влекло. Мы могли рушить миры этим, потому что наши тела и души соединялись, как нечто другое.

Неспособность делать это снова разрушит меня.

— Ты хорошо справляешься, Декс, — сказал Максимус, читая мое лицо. — Может, чуть жестче, чем следовало, но Перри из тех, кто продолжит бороться.

— Прошу, — прохрипел я, сигарета дрожала в руки, — я не могу это слушать.

Максимус сменил тему:

— Расскажи о своей матери. Почему ты подумал, что это не она? Какой она была?

Я тряхнул головой, не собираясь заниматься таким ночью.

— Я бы не хотел говорить об этом. Расскажи мне о чем-то. О Розе.

Он застыл, кожа побледнела так, что выделились все веснушки. Ага. Об этом не хотел говорить Максимус. Плевать. Если мне нужно разбираться с Перри и мертвой матерью, он расскажет о Розе. Там что-то было, и я хотел это услышать. Я его расспрошу, хотел рыжий того или нет.

Я смотрел на него, подгоняя глазами. Он смотрел в ответ, а потом вздохнул. Он придвинул стул к кровати и сел. И тут я понял, что он спал в клетчатой пижаме, как дровосек Хью Хефнер. Вот как.

— Роза… — начал он и затянулся сигаретой. — Роза была моим следующим шансом. После того, как я напортачил с тобой, мне нужно было исправиться.

— Почему? Иначе за тобой кто-то пришел бы? Полиция Якобов?

— Типа того. Нами не управляет кто-то конкретный, это инстинктивно.

— Нет Якоба из Якобов? — ухмыльнулся я.

— Нет. Не совсем. В Вуали есть сеть, и ты получаешь картинки, видишь людей, которым должен помочь. Если не помогаешь, картинки становятся ярче, начинаешь слышать голоса, и инстинкт говорит тебе, что делать. Когда я… когда я решил, что не смогу направить тебя, я ожидал отдачу за это. Думал, заболею или что-то еще будет, пока я не найду тебя. Но я не… потом я встретил другого Якоба, и он объяснил про исключение. Я спросил, откуда он знал это, а он улыбнулся и сказал, что просто знал. Я не совпал с заданием или… не знаю. Может, про меня забыли.