Вернуть лучшее - [16]

Для себя еще решил поменять изучаемый иностранный язык, вместо немецкого перешел на английский, как более необходимый в моих перспективных планах. Активно использую свои способности видения и усвоения информации по учебной литературе, периодическим изданиям, а также в лингафонном кабинете по аудиоматериалам. Дополнительно занимаюсь с преподавателем Аллой Николаевной в разговорной практике, правильном произношении. Она идет навстречу, ценя мое рвение.

Кроме собственной учебы, тяну за собой друзей. Особенно трудно Володе, он, как и другие студенты с рабфака, откровенно слаб по сравнению с бывшими школьниками. Все предметы даются ему с большим трудом, особенно высшая математика. Но, молодец, старается наверстать отставание, занимается с полной самоотдачей. И я ему помогаю, часами вечером разбираем задания, контрольные, иной раз приходится начинать с азов, чтобы ему стало все ясно. И постепенно Володя сам уже справляется с учебой, реже обращается ко мне.

Не отказываю в помощи другим одногруппникам, правда не в такой мере, как друзьям. В группе ко мне сложилось уважительное обращение, даже среди отслуживших. Я стараюсь поддерживать со всеми доброжелательные отношения, но в то же время жестко, без какого-нибудь сомнения, пресекаю любые попытки пренебрежения или использования меня в своих целях, от кого бы они не исходили. Из-за своего независимого поведения, нежелания подстраиваться под чужое мнение или интересы у меня произошли конфликты со сбившимися в свою группировку частью городских сокурсников, отпрысками местной элиты и их подпевалами, попытавшихся нагнуть меня.

В основном во взаимоотношениях с местными студентами у меня каких-то сложностей нет. С большинством из них я поддерживаю нормальные, доброжелательные связи, с другими, из круга "золотой" молодежи, кроме учебных дел, вообще не общаюсь, наши интересы и увлечения совершенно в разных сферах. Но именно с некоторыми из них, из параллельной группы по нашей специальности, едва ли не с первого дня в институте у меня начались стычки. Я обратил на них внимание еще на первой лекции потока, когда они демонстративно выражали пренебрежение к окружающим. Холеные лица, ухоженная внешность, дорогая одежда и обувь явно не из советских магазинов, ленивые движения, не лишенные утонченности манеры выдавали их "барское" происхождение. Во время лекции вели между собой разговоры, не особо снижая голос, замечание лектора проигнорировал.

К моему удивлению, преподаватель, солидный доцент, кроме устного замечания, никаких мер к нарушителям порядка не предпринял, после окончания лекции быстро покинул аудиторию. Позже я узнал, что возмутители дисциплины далеко не из простых семей, у одного их них отец – секретарь горкома партии, у других тоже важные особы. Деканат факультета предупредил преподавателей об особом статусе этих студентов, порекомендовал быть сдержаннее с ними. В последующем "барчуки" не утруждали себя отбыванием на лекциях и других занятиях, за них контрольные работы и другие задания отрабатывали их подручные. Экзамены баловням судьбы не доставляли каких-либо проблем, так и проходили курс за курсом вплоть до самого выпуска.

В перерыве между парами я столкнулся с одним из них в коридоре, он шел посередине, я немного правее. Мы уже расходились, когда он подался в мою сторону и задел плечом, явно провоцируя конфликт. Чем вызвана его агрессия, заметная и без особого видения, не понятно, возможно, посчитал, что я недостаточно услужливо уступаю ему дорогу. Успел среагировать, в момент столкновения сгруппировался, жестко подставил ему плечо, он отлетел от меня, едва не упал. Не ожидавший такого отпора, он некоторое время приходил в себя, затем процедил: — Мы еще встретимся…

После занятий, когда я с друзьями возвращался в общежитие, нас встретила группа из пяти уже знакомых лиц, среди них мой "оппонент". Мы остановились перед ними, начал "переговоры" сын секретаря, по-видимому, он старший у них.

— Ты обидел нашего друга и должен ответить за неуважение, — сказал он, обращаясь ко мне. Затем продолжил: — Будешь отрабатывать у него прощение, пока он не останется довольным. Иначе вылетишь из института, это мы тебе обеспечим.

Отвечаю: — Я его не цеплял и ничего ему не должен. А своими угрозами можете не пугать, еще неизвестно, кому будет хуже.

Запускаю свое видение, воздействую на сердечную деятельность, вызываю резкую аритмию, лидер противника хватается за сердце и замирает с побледневшим лицом. Восстанавливаю функционирование, он отходит от боли, поворачивается к своим подельникам, бросает: — Разберемся позже, — и уходит, за ним остальные.

Через две недели после случившегося меня вызвали к декану факультета, он объяснил, что из горкома поступил сигнал о моем хулиганском поведении с требованием разобраться в происшедшем. Я рассказал ему об инциденте в коридоре, последующих угрозах, сослался на своих друзей, как свидетелей того разговора. Декан заявил, что речь идет об отчислении меня из института, но учитывая мои успехи в учебе, отличную характеристику куратора будет просить ректорат ограничиться предупреждением.