Вернуть ее домой - [3]

Прежде чем Хокинс открыл дверь, Билл перехватил руку детектива. Ему показалось, что он прикоснулся к стволу дерева.

— Подождите минуту, — произнес Билл. — Их. Вы сказали, что нашли их. Вы имели в виду Саммер и Хейли. Я не собирался задавать вам этот вопрос, но все же, как Хейли?

Хокинс замешкался с ответом всего на долю секунды.

— Мне очень жаль, Билл, но Хейли скончалась на месте происшествия. Ее избили более жестоко, чем Саммер. Травмы оказались несовместимыми с жизнью.

Комната накренилась. Билл протянул руку и попытался опереться о стену. Хокинс положил свою каменную ладонь на плечо Билла, придерживая его.

— Собираетесь падать в обморок? — спросил он. — Хотите воды?

Билл замер на бесконечно длинное мгновение. Образы неразлучных Хейли и Саммер чередой проносились у него в голове. Две худые светловолосые девчонки, которые брызгались водяными пистолетами в летний день, когда им было по десять. Две девочки, хихикающие над глупым фильмом, когда им было по двенадцать. Две девушки, вместе уходящие из его дома в субботу днем…

— А ее мать? Она жила с матерью, — выдохнул Билл.

— Мать уже проинформирована. — В голосе Хокинса была слышна горечь, отчего стало понятно, что этот ужасный долг он, вероятно, исполнил сам. — Может быть, вы присядете?

Он почувствовал себя больным. Физически больным. Его тело будто превратилось в кусок льда.

Но он покачал головой. Ему нужно идти.

Его дочь нуждалась в нем. Отчаянно.

Но, прежде чем он покинет комнату, ему необходимо сделать одну вещь. Он шагнул к журнальному столику, схватил отвратительную вазу с искусственными цветами, швырнул ее о стену, что-то прорычав, и она разлетелась на сотни осколков. Дыхание Билла участилось, сердце бешено колотилось.

Он не почувствовал себя лучше. Повернувшись к Хокинсу, который наблюдал за ним с бесстрастным выражением лица, Билл сказал:

— Я в порядке. Мне нужно увидеть Саммер. Сейчас же.

Глава 3

Врач ждала у двери в палату Саммер. Она была очень молодой, на взгляд Билла, не намного старше Саммер. На ней были синие резиновые тапочки и белый халат. Видимо, не так давно она собрала волосы в неряшливый пучок, сунув в них карандаш.

— Я доктор Рене Дэвис, — представилась она и сразу перешла к делу: — У Саммер тяжелые травмы. У нее сломаны два ребра. Перелом основания черепа, а также перелом глазницы. Ряд порезов и ссадин, на часть из них пришлось наложить швы. Сейчас ей не нужна операция, но мы не исключаем такого развития событий, когда она может потребоваться. Пока еще рано говорить, будут ли у нее какие-либо долгосрочные осложнения после всех этих травм.

Раздражающий сигнал мобильного телефона донесся из кармана доктора Дэвис. Она достала телефон и, нажав на кнопку, прервала звонок, но больше ничего не говорила. Смотрела на Билла, как будто ожидала, что он на это скажет. Он почувствовал себя актером на сцене, который не выучил своих реплик и не знает сюжетной линии.

— Я не понимаю, — сказал он. — Долгосрочные осложнения? Что это значит? — Он перевел взгляд с доктора на детектива и обратно, не зная, кто ответит.

— Это означает, что неизвестно, повлияет ли это на ее зрение, — сказала Дэвис. — И есть ли повреждения мозга. Мы надеемся на лучшее, потому что в мозге не наблюдается кровотечений или отеков. Но мы должны будем внимательно наблюдать за ней в течение следующих сорока восьми часов.

Повреждение мозга. Потеря зрения.

Этот кошмар никогда не закончится. Это будет продолжаться и продолжаться до конца жизни Саммер. Сама ее сущность может быть разрушена. Ее смех. Ее интеллект. Ее саркастический юмор.

Но она жива. Билл напомнил себе об этом.

Жизнь. Это важно.

— Я просто хочу ее увидеть, — сказал он. — Даже если она не проснулась, я не хочу, чтобы она была одна.

— Ее травмы довольно серьезные, — сказала Дэвис. — Я не собираюсь преуменьшать это, мистер Прайс, и мы должны внимательно наблюдать за ней. Она сильно пострадала.

— Я уже это слышал.

— Ее лицо распухло, и она выглядит…

— Плохо? — спросил Билл. — Но как же плохо было мне, когда я не находил себе места, думая, где она была все выходные!

— Она сильно отличается от девушки, которая покинула ваш дом два дня назад, — сказала Дэвис.

Билл прошел мимо доктора.

— Билл? — Это был голос детектива Хокинса.

Билл остановился и посмотрел на двух профессионалов.

Хокинс переглянулся с Дэвис, будто они оба что-то знали, а затем сказал:

— Ее руки забинтованы. На них много ран и ушибов.

— Значит, руки повреждены безвозвратно? — спросил Билл.

— Это значит, что она сопротивлялась, Билл, — сказал Хокинс, и в его голосе, как ни странно, прозвучала отцовская гордость. Похоже, он хотел, чтобы Билл тоже ее испытал. — У нее травмы, которые говорят о том, что она боролась как могла.

Билл знал, что детектив пытается его приободрить, но эта информация не стала для него неожиданностью. Билл знал, что Саммер всегда будет сопротивляться. Он знал, что она будет бороться. Он боролся с Саммер с тех пор, как умерла Джулия.

Даже в детстве она сопротивлялась — когда ее укладывали спать, когда пытались накормить.

Упряма и независима. Билл быстро усвоил один из самых трудных уроков воспитания: ты видишь себя, свои привычки и все остальное в своем ребенке.