Верность - [28]

— Ты о моем режиме не беспокойся, — обиделся Анатолий. — Завтра у меня теоретические занятия… А нам с тобой есть о чем поговорить…

— Какая теория на войне?! — удивился Горан. С тех пор как он окончил училище, он уже не брал в руки учебники.

— На войне как раз и теория! — засмеялся Анатолий. — Противник применяет против меня новую тактику, а я что же? Иду на него, как меня в училище учили? Наша академия сейчас на войне. Учеба, брат, хорошее дело, — серьезно заключил Анатолий.

Горану нечего было возразить, и он с сожалением заметил:

— А нас выучили и выпустили, как птенцов из гнезда. Крылья есть — летай. Какая уж там учеба!

— Я и сам раньше думал: машину знаю, врага не боюсь, и дело в шляпе, — признался Анатолий. — А теперь, чем больше летаю, тем больше понимаю: надо многое знать. Но об этом потом… Ты мне скажи, что собираешься делать?

— Буду искать работу… любую, на худой конец.

— Ты меня извини, Горан, но это глупо! Любую! Твоя работа — самолет. Это же твоя родная стихия.

— Что же ты мне советуешь, если у меня отняли самолет?

— Отняли! А ты уж сразу сдаешься, капитулируешь! Ты что же — думаешь, так у вас все и будет продолжаться? Я плохой политик, — признался Анатолий, — но в марксистско-ленинском учении разбираюсь. Ваша партия вынесла на своих плечах всю тяжесть борьбы. В вашу армию должны проникнуть не только идеи партии, но она должна стать ее руководителем. Мне кажется, это будет. А потом, ты совсем упустил из виду, что у тебя есть друзья. Надо что-то придумать.

Горан понимал, что Анатолий старается его утешить. Ему было приятно слышать от него добрые слова, видеть стремление друга помочь ему.

— Мне кажется, — продолжал Анатолий, — что твои огорчения и твои мечты сводятся к одному — полетам. Ты смелый и непримиримый. Это хорошо, но этого мало. Твоя страна нуждается в современной авиации, ей нужны такие хорошие летчики. А ты готов чуть ли не в галантерейный магазин идти служить…

Горан внимательно слушал Анатолия. Нет, этот парень не фантазер. Он крепко стоит на земле и умеет заглянуть вперед. Анатолий напоминал Горану его друга, Сашо. Что-то есть у них общее…

— Ты правильно говоришь, Анатолий. Цели перед нами стоят большие, но ведь осуществлять их должны люди, наделенные особыми качествами…

— Особыми? Это какими такими особыми качествами? Обычные люди, как мы с тобой, будут их осуществлять.

— Тебя, Анатолий, завтра ждет работа, друзья. Может, потому столько уверенности и правды в твоих словах…

— Горан, я решил: завтра пойдем на аэродром! А теперь спать! — скомандовал Анатолий.

— Вот мой красавец! — восторженно показывал свой самолет Анатолий. На фюзеляже звездами были отмечены десять побед. — А в воздухе он еще красивее. Ты побудь здесь, а я пойду к командиру, похлопочу, чтобы тебя приписали к нашему полку. Кононов, — обратился он к технику, — вот тебе помощник. Проэкзаменуй его для начала. За неуспехи ученика, по-моему, несет ответственность учитель? — пошутил Анатолий. — Если что, то и тебе двойку…

— А если пятерку? — весело заметил техник.

Два «яка» возвращались с задания. Анатолий прислушался к шуму моторов и услышал гул еще одного.

— «Мессершмитт-109» летит! — определил Горан. Так и есть, из облаков показался «мессершмитт», сопровождаемый двумя «яками».

— Смотри, сцапали! Ты, Горан, оставайся здесь, я все узнаю и расскажу тебе.

Пока Ме-109 не приземлился, «яки» оставались в воздухе. Дежурный офицер подошел с двумя солдатами к самолету. Летчик с немецкого самолета был доставлен к подполковнику Ефимову.

— Я болгарский летчик. Сбежал от немцев, — заявил пленный.

— Звание, имя?

— Фельдфебель Владимиров. Я хотел сесть на аэродроме в Божуриште, но ваши заставили меня сесть здесь. Я вернулся на родину. Прошу сообщить генералу Нанчеву о моем местонахождении.

Когда Анатолий рассказал обо всем Горану, тот не мог поверить.

— Вот подлец! — возмущался он. — Сбежал к немцам, а теперь, видите ли, на родину вернулся. Он враг, с ним надо быть осторожнее!

Горан думал о том, что заставило Владимирова вернуться. Советским истребителям он не оказал сопротивления. Анатолий считал необходимым сообщить командиру подробности о Владимирове. Разумеется, его послали в Болгарию с определенной целью…

Подполковник Ефимов только что доложил генералу Судину о случившемся, когда Анатолий пришел к нему и рассказал обо всем, что узнал от Горана.

— Откуда у вас такие подробности?

Анатолий покраснел.

— Простите, я должен был сначала рассказать о Горане.

Подполковник еще не забыл соревнования на аэродроме в Божуриште.

— Я полюбил его, как брата. Я верю ему. Он честный и смелый, — заявил Анатолий.

Подполковник вспомнил, как он вызвал Анатолия к себе и сообщил ему о смерти матери. Анатолий тогда молча вышел из кабинета. И сразу же вслед за этим объявили воздушную тревогу. В тот день Анатолий сбил два немецких истребителя.

— Пусть работает механиком, потом увидим, — после долгого молчания сказал Ефимов.

Анатолий ушел.

Перед штабом остановился черный «мерседес». Из машины вышел генерал Нанчев. Подполковник Ефимов встретил его, внимательно выслушал.

— Господин подполковник! Я лично хочу передать вам приказ нашего командования о том, чтобы летчику Владимирову было позволено перелететь в Божуриште.