Верность - [10]

… Славка села рядом с ним на камень.

— Тебе тяжело в лесу, в горах? — спрашивает он и чувствует ее теплую, вздрагивающую ладонь в своих руках. Она смотрит на него воспаленными глазами и, стараясь улыбнуться, отвечает:

— Мне хорошо…

— Ты больна?

— Я устала тебя ждать, — отвечает девушка. — Помнишь, как я хотела, чтобы ты остался с нами?

Потом откуда-то появилась мать. И тут он очнулся. Вокруг шумело море, и он был один.

Горан подошел к дому, но раздумал идти к себе. Присел на скамейку, которую хозяин смастерил для нового постояльца, и снова отдался воспоминаниям.

Он опять увидел Славку. Снова ощутил тепло ее рук, увидел ее темные, в густых ресницах, глаза. Она тихо говорит ему о своей любви. Ее слова подхватывает ветер, и он слышит их над морем, в шуме волн. Она легко уходит вслед за своим голосом и исчезает — там, далеко, далеко…

«Галлюцинация! Нервы не в порядке!» — Горан встряхнул головой.

Он открыл тяжелую дверь и скрылся за ней.

Перед почтой толпились старики и что-то горячо обсуждали вполголоса. Все ждали продавцов газет. Вот они появились с набитыми сумками. Меньший, проворный и голосистый, обогнав своего коллегу, закричал:

— Вчерашний воздушный бой! Болгарский летчик сбил советский самолет! Бой над морем!

Паренек постарше дернул его за рубаху:

— Не ори, дурак!

Мальчишка сконфуженно посмотрел по сторонам, не понимая, в чем дело, но на всякий случай перестроился:

— Новые газеты! — И больше ничего не стал кричать.

Часа через два сумки у мальчишек опустели. Они начали подсчитывать свой заработок. Мимо, не замечая их, шел куда-то капитан-футболист. Он твердо ступал босыми ногами по мостовой. Через плечо у него были перекинуты ботинки, которые купил ему летчик.

Продавцы газет увидели его и засвистели ему вслед.

— Эй! — выкрикнул старший. — Ты хорошо придумал! Носить ботинки на плече, а не на ногах!

Парнишка даже не посмотрел в их сторону.

Он шел к Горану. Подойдя к дому, где он жил, парень оробел, заглянул в приоткрытую дверь, но зайти не решился. Горан заметил его и вышел навстречу.

— А, это ты, приятель! — обрадовался Горан. — Входи, входи! Здравствуй, капитан! — Горан подал ему руку.

Мальчишка посмотрел на свои ноги, потом на ботинки и, покраснев, сказал:

— Отец велел вернуть тебе ботинки.

— Почему? — удивился Горан. — Ведь я тебе их подарил! Ты, видно, не так ему объяснил?

— Нет, я ему все рассказал…

Парнишка волновался. Ему было жаль расставаться с ботинками. И жаль, что все так кончилось. Он вытащил из-за пазухи газету, развернул ее и, указывая на портрет, спросил:

— Это ты?

Горан взял газету из рук мальчика и жадно прочитал короткое сообщение под портретом. Лицо его стало бледным.

— Правда, что про тебя пишут? — не дожидаясь ответа, спросил мальчик.

Его вопрос словно обжег Горана.

— Пишут… — раздраженно сказал он. Сжав газету в комок, он выбросил ее прочь.

Парнишка бросил ботинки к ногам своего «благодетеля» и выбежал на улицу. И только теперь Горан понял, что привело этого парнишку к нему в дом, и испытал острое чувство стыда. Он бросился вслед за мальчишкой, но тот так быстро бежал по улице, что догонять его пришлось бы бегом. А ему так хотелось поговорить с мальчишкой и его отцом, объяснить, как все было. Но кто ему поверит? Какие у него доказательства, что он говорит правду?

«Отец этого парня честный и прямой человек, если он не побоялся послать ребенка вернуть «герою дня» его подарок, — раздумывал Горан. — А разве я смогу каждому, презирающему меня, объяснить, что газета лжет?..»

В этот день он не пошел на аэродром и не предупредил командира эскадрильи, что плохо себя чувствует. Сообщение в газете не выходило из головы. Он представил себе, как газета ходит по рукам и все указывают на его портрет.

Он думал о том, что сегодня, часам к четырем дня, почта придет в его село. И все узнают, что он, сын Златана Дойчинова, брат Томы, сын доброй тети Драги, поднял руку на русского человека. «Как встретит эту новость мама? Как она переживет это?» — спрашивал себя Горан.

В дверь постучали, но он не отозвался.

— Господин Златанов! К вам уже в третий раз приходит девушка. Она просит впустить ее. Говорит, что ваша сестра, — услышал он за дверью голос хозяйки.

«Это Сийка!» Горан обрадовался. Ей он постарается объяснить все, она поймет его.

— Пустите ее, — отозвался Горан.

Сийка встала в дверях. Она смотрела на него враждебно, отчужденно. Видно, собиралась что-то сказать, но его вид привел ее в замешательство.

Горан пригласил ее сесть, в руках у нее он заметил злосчастную газету.

— Пришла мама, — как можно спокойнее старалась говорить девушка, — и вот! — Она показала ему газету. — Она никогда не покупала газет, но сегодня весь город говорит о том, что какой-то наш летчик сбил русский самолет. Она посмотрела на твой портрет и обмерла. Дома мама плакала и все жалела тетю Драгу. Ты запятнал весь наш род изменой! Я не хотела этому верить, но вот — читай!

Она развернула газету.

— Что же ты вчера умолчал о своем подвиге?! От радости потерял голову? Герой! — произнесла Сийка с презрением. — Люди проклинают тебя.

Горан понял, как беспардонно обошлись с ним фашистские угодники. И ничем нельзя оправдаться, если бы даже он и решился на это сейчас.