Верность - [146]
Клюсс поблагодарил: две тысячи выручат корабль из крайне тяжелого положения, дадут возможность сделать часть неотложных платежей. Но они не покроют даже трети задолженности, а скоро наступит китайский Новый год, и, по местному обычаю, долги должны погашаться до его наступления. Поставщики сами зачастую являются посредниками и также обязаны произвести расплату в этот срок.
— Но я считаю, — заключил Клюсс, — что положение можно в значительной мере смягчить, если вы найдете возможным выдать мне авансом еще тысячу долларов.
Иоффе переглянулся с Левиным и улыбнулся:
— У вас скромные аппетиты, товарищ командир. Александр Иванович, если я не ошибся? Хорошо, дадим вам еще тысячу долларов из моих дорожных сумм. А в Москву я сегодня же дам телеграмму, чтобы там поторопились с деньгами.
Прощаясь, Иоффе обещал на другой день посетить «Адмирал Завойко» и познакомиться с его экипажем.
Утром для встречи посла была выстроена команда. Легкий верховой ветерок играл ленточками бескозырок. Большой паровой катер встретили «захождением». Все замерли. Слышно было только, как прозвонил малинный телеграф, как бурлила вода под лопастями винта. Тишину нарушил громкий, уверенный голос командира, отдававшего послу у трапа строевой рапорт.
В сопровождении Клюсса на верхнюю палубу поднялись Иоффе, Геккер, Левин и Элледер. Матросы с уважением разглядывали невысокую, слегка тучную фигуру посла и его окладистую черную бороду.
Поздоровавшись с офицерами и командой, Иоффе обратился к экипажу с речью, благодарил за верность Родине на чужбине, поздравил с подъемом красного советского флага.
Команда ответила громким «ура». Затем секретарь посла зачитал открытое письмо Иоффе, адресованное Клюссу:
— «Многоуважаемый Александр Иванович! В тяжелую годину измены и предательства на Дальнем Востоке вы с командой вверенной вам яхты «Адмирал Завойко» остались верны рабоче-крестьянскому правительству. В эти годы, даже вынужденные работать под андреевским флагом царизма, вы честно и энергично защищали интересы нашего Советского Отечества. Теперь, когда рабочие и крестьяне победили всех своих врагов и водрузили повсюду Красное знамя, которое развевается также и на «Адмирале Завойко», я передаю вам и всем вашим сотрудникам сердечное спасибо российского правительства в твердой уверенности, что под флагом нашей республики «Адмирал Завойко» ещё более отличится. В ознаменование сего прошу принять от меня всей команде «Адмирала Завойко» наградные, а вам препровождаю серебряный портсигар с Гербом РСФСР».
Получив наградные, Беловеский собрался к Воробьевой. Он застал её за укладкой чемоданов.
— Вот, кстати, Михаил Иванович! — воскликнула она. — А я уже хотела за вами послать.
— Чтобы проводил и простился? — отвечал штурман с печальной улыбкой.
— Да, Михаил Иванович. Послезавтра вы меня проводите, а не я вас в ближайшие дни. Всё равно перед смертью не надышишься!
— Так лучше?
— Не лучше, а для меня легче. Глупый мальчик, вы совсем не знаете, на что способна женщина. Провожая вас я могла бы потерять контроль над собой и наделать глупостей. Могла бы вас скомпрометировать. — Из её глаз хлынули слезы. Она не старалась их скрыть, не утирала их платочком, который машинально держала в руках, и не отрываясь смотрела в глаза Беловескому, пока штурман не обнял её и не привлек к себе. Вышколенная прислуга мгновенно исчезла, и они остались совсем одни.
Успокоившись, Нина Антоновна сообщила штурману подробности: она едет в Лос-Анджелес на американском грузопассажирском пароходе. Бордингхаус продан Нелли. Половину она получила наличными, на остаток выдан вексель. Жаннетту она выпишет к себе, как только устроится, и откроет там маленькое ателье дамских шляп. Американки так падки на парижские модели!
Беловеский рассеянно слушал болтовню о шляпах. Он понимал её назначение: отвлечь их обоих хоть на полчаса от главного — близкой разлуки. Он знал, что любим, да и сам успел привыкнуть и привязаться к теперь уже не загадочной для него женщине. Она всегда могла быть такой, как ему хотелось, могла разделять его интересы и некоторые чувства, доставала ему подчас редкую иностранную литературу, знакомила с интересными людьми. Могла быть отзывчивым другом, но только шанхайским. На большее она была явно неспособна и этого не скрывала. Теперь прощай, Шанхай, а значит, и Нина. Ни на мгновение у него не возникло намерения идти за ней или звать её за собой. После объяснения в Ханчжоу она это поняла и больше не пыталась даже намеками звать его в эмиграцию. Беловеский был ей благодарен за выдержку, бескорыстие и уважение к избранному им пути, жалел и щадил её позднюю любовь, но… такова жизнь: она состоит из встреч и расставаний. Именно поэтому она и прекрасна, думал он. Боль разлуки сменится радостью встреч в родном Владивостоке. Беловеский родился и рос в Петрограде, там и сейчас живет его мать. Но Владивосток лучше! Как много там знакомых и незнакомых. Он был наивно убежден, что все они его ждут и все будут ему рады. Одно его мучило: там уже не будет Наташи. Никогда для него её не будет. Она теперь чужая, иностранка! И никогда не умрут воспоминания о самых романтичных, самых прекрасных в его жизни встречах в Прохорах. Наташа навсегда осталась в его памяти такой, как тогда на вокзале во Владивостоке, с печальной улыбкой и нежным упреком во взгляде. Не будет Наташи, не будет Нины. Между ними уже ложится жестокая граница даже не государств — враждебных политических систем… Для того чтобы она исчезла, нужно много, очень много времени, усилий и перемен. Но один он не останется. На Родине он должен найти и найдет любящую и верную жену. Найдет внезапно, случайно. Как нашел Глинков. В это Беловеский верил с эгоизмом молодости, и это его утешало. Кроме того, ведь главное не женщины, а флот!.. Хуже обстоит дело у Нины, но чем ей можно помочь?
Город на Неве заново раскрывается для читателей, ведь стиль изложения информации, выбранный автором, уникален: сначала берется цитата из известного произведения или мемуаров, и Екатерина дополняет его своими измышлениями и информацией из надежных источников, приобщая таким образом своих читателей к истории родного города. Итак, книга первая… В ней мы заглянем в окна, в которые всматривался одержимый азартом герой «Пиковой дамы» Германн, в надежде проникнуть в таинственный дом и разведать карточный секрет сварливой старухи-графини.
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.