Верность - [32]
— Ну и что?
— Надо ехать — объясняться. А мне некогда. Вот в чем беда.
— Когда вы поедете?
— Завтра. Если письмо готово, то заодно отправлю его, подписи можно собрать сегодня.
Он прочитал письмо.
— Чего же еще? Если только у них окажется совесть…
— Как вы считаете: надо от всей молодежи… и от Валии Сермулис тоже? — спросила Инга.
Юрис кивнул:
— Обязательно от всех. Это будет иметь даже воспитательное значение, не правда ли?
— Может быть, и так, — сказала Инга. — Но к Эгону Брикснису я не пойду. Я знаю заранее, что он ответит мне издевкой.
— Ну, этот да, — согласился Юрис и по-дружески коснулся ее плеча. — А не перейти ли нам на «ты»? Это «вы», ей-богу, мешает мне.
И он протянул ей руку.
— Договорились, — сказала Инга и подала свою.
Девятая глава
Когда Юрис на другое утро слез в Таурене с колхозного грузовика, городок только просыпался. На самом-то деле он состоял из одной мощенной булыжником длинной улицы, которую пересекало несколько коротких и узких переулков. На ней расположились все учреждения и магазины. Переулки напоминали проселочные дороги, по краям их росла трава, а после дождя их заливали огромные лужи. Маленькие дома стояли разбросанно, вокруг них зеленели огороды, на которых цвели пестрые георгины.
В самом центре в обшарпанном красном кирпичном здании помещались почта и универмаг. Чуть подальше, на противоположной стороне, в желтом свежевыкрашенном двухэтажном доме были райком и райисполком. Третьим важным центром в Таурене был промкомбинат, изготовлявший простую мебель.
Сегодня как раз была среда — единственный базарный день в неделю. По улице громыхали повозки, мчались грузовые машины. Женщины шли с бидонами для молока и кошелками. Люди никуда особенно не торопились. Против почты, где на небольшой площади останавливался автобус, перед киоском, курили и разговаривали несколько мужчин.
Юрис подошел к киоску и купил вчерашние газеты. Только он раскрыл газету, как кто-то заговорил с ним:
— Доброе утро, Бейка! Что ты тут делаешь?
— Здорово! — Юрис подал руку полному улыбающемуся человеку. — Ты уже дома, Лайзан? А я думал…
— Ну как, можно переезжать к вам? — перебил его Лайзан. — В «Эзерлее» я работу кончил, могу хоть завтра к вам перебраться.
— Для меня это немного неожиданно, — признался Юрис. — Ты собирался в конце августа.
— Ну да, но дело пошло лучше, чем я надеялся. Я вот уже два дня в Таурене. Ну, так как — жилье-то будет?
Юрис озабоченно ковырял носком ботинка землю.
— А тут зимовать ты не хочешь?
— Нет, квартира у нас паршивая, жена не хочет… Нам бы поскорей устроиться на новом месте. Денег на домишко я теперь наскребу — чего мне ждать? Как у тебя там?
— Плохо дело… не придумаю, куда бы тебя деть?
— Вот это хуже, — покачал головой Лайзан. — А я-то считал, что ты уже подыскал что-нибудь.
— Имел кое-что в виду, только не вышло так, как полагал. Люди ведь такие странные…
Они закурили.
— Я могу пойти в Эзерлею. Там мне на эту зиму дают квартиру. Но предпочел бы к тебе. Сердце у меня больше к Силмале лежит. Мне, видишь, леса ваши…
Вдруг Юрис хлопнул себя по лбу.
— Послушай, Лайзан, — порывисто спросил он, — тебе хватило бы одной большой комнаты?.. Отличная комната! Кухня, правда, общая с соседями, но они люди уживчивые.
— Какая комната?
— Ну, парадная комната богатого хозяина. Тебе вполне хватит. Два больших окна, зимою очень тепло, шикарная веранда. Да что говорить — будешь жить припеваючи. Только поскорей перебирайся. Хоть сегодня… я на машине.
— Погоди, погоди, — остановил его Лайзан. — Силмала еще не горит. Главное, чтобы все было ясно.
— Ну, так приедешь, да? — спросил Юрис.
— Давай вот как договоримся, — сказал Лайзан, — завтра-послезавтра приеду посмотреть.
— Ну, тогда по рукам! — Юрис, улыбаясь, протянул руку. — Я не хочу отдавать тебя Эзерлее. Надеюсь, у тебя хватит порядочности…
Лайзан засмеялся:
— Будет квартира, будет и порядочность. Ну, бывай здоров. Приеду.
Они простились. Юрис отправился в райком.
— Что у вас там происходит? — строго спросил Марен, когда Юрис уселся против него.
— Что происходит? Ничего, — просто ответил Юрис.
— Как же это ничего? Из каких фондов ты строишь личные дома?
Юрис широко раскрыл глаза.
— Я еще ни одного дома не построил…
— Так ли это? — продолжая рыться в ящике стола, Марен искоса взглянул на Юриса. — Есть у вас такая Терезе Гоба?
— Да какой же это дом?! Всего лишь крыша! — Юрис выпрямился.
— На какие средства? — Марен гневно смотрел на Юриса.
— Скажите мне, товарищ Марен, — ответил Юрис вопросом, — что колхозу выгоднее: сделать на свой счет крышу или же дать уйти хорошему работнику?
По лицу Марена скользнула тень недовольства, как обычно, когда ему противоречили.
— Да, у вас, товарищ Бейка, всегда своя линия, — язвительно сказал он. — Молоко и мясо у вас на втором плане, а с ними у вашего колхоза дела совсем неважные… А вас, видите ли, беспокоят крыши колхозников. Почему? Вы на это не жалеете дорогую колхозную копейку. Интересно!
Юрис посмотрел на самодовольное лицо секретаря, ставшее теперь особенно холодным и недружелюбным, громко вздохнул и сказал:
— А я не умею отделять молоко и мясо от остального. Чтобы производить молоко и мясо, нужны люди. А людям необходимы человеческие жилища. Удивляюсь — что тут непонятного?
