Верните себе здравомыслие: Применение нестандартного подхода общей семантики - [25]

Шрифт
Интервал

Коржибски использовал структурный дифференциал в своей преподавательской деятельности и письменных трудах. Он также собирал трёхмерные модели. Он считал важным для своих студентов работать непосредственно с моделями и диаграммами, когда они объясняли процесс себе и другим. Он также советовал студентам пользоваться диаграммой, чтобы оценивать определённые жизненные ситуации и проблемы. Так же как и многое в ОС, эта диаграмма может показаться обманчиво простой на вербальном, ‘интеллектуальном’ уровне. Мы рекомендуем вам использовать дифференциал в качестве инструмента для оценивания и решения проблем. Мы сами так поступаем. Диаграмма структурного дифференциала изображена на рисунке 7–1, на следующей странице.>52

Уровни абстрагирования

На структурном дифференциале изображены разные уровни и процессы (структуры), участвующие в абстрагировании. Когда он перед глазами, пока вы оцениваете и формулируете, вам проще различать и избегать отождествления разных структур, которые существуют на разных уровнях или порядках абстракции.

Парабола с обломанной верхушкой обозначает структуру>1 – уровень субмикроскопического события (процесса). Он соответствует Уровню I в диаграмме процесса абстрагирования – что-то в пространстве-времени, происходящее в пределах, за пределами или на нашей нервной системе.[7] Маленькие кружки или отверстия внутри параболы обозначают отдельные подробности, характеристики или аспекты, которые мы приписываем такому событию; наши заключения о том, что происходит. Обломанная верхушка указывает на то, что парабола расширяется бесконечно. Мы никогда не сможем исчерпать подробности.



Большой круг под параболой обозначает структуру>2 – то, что мы называем уровнем объекта, уровнем, на котором мы испытываем так называемые ‘объекты’ восприятия, включая ‘вещи’, которые мы видим, прикасаемся, ощущаем вкус, запах, и т. д., в том числе зубную боль, чувства, невербальное созерцание, и т. д. Нити, свисающие из параболы, которые болтаются свободно или соединяются с кругом, обозначают процесс абстрагирования. Они указывают, что некоторые характеристики из уровня события упускаются, а другие включаются или отбираются нашей нервной системой. Наши восприятия состоят из картирования события нервной системой.

Мы используем круг для обозначения этого уровня, чтобы показать, что определённый ‘объект’ восприятия, который мы испытываем, видится ограниченным в сравнении с событием, которое он представляет. Круг соответствует Уровню III в диаграмме процесса абстрагирования, а Уровень II – прямое воздействие события на нашу нервную систему – выражен соединяющими нитями.

Как и любой последующий уровень абстракции представляет собой репрезентацию или карту предыдущего уровня, так и невербальный ‘объект’ восприятия представляет собой карту уровня события. ‘Объект’ восприятия – это не само событие. Воспринимаемый ‘объект’ не охватывает всё событие. Мы можем сделать карту этого ‘объекта’ или карту восприятия.

Как только мы начинаем говорить, эта новая карта переносит нас на следующий уровень или порядок абстракции – первый вербальный уровень. Этот и последующие вербальные уровни дифференциала составляют Уровень IV в диаграмме процесса абстрагирования.

Первый вербальный уровень находится под кругом. Если говорить о единичных словах, то он обозначает чьи-либо имена, например Брюс или Съюзан. Что важнее, к этому уровню также относятся утверждения и высказывания. То есть, он обозначает описания, такие как «Сейчас я сижу в кресле». Мы называем его описательным уровнем.

Отверстия, как и в предыдущих уровнях, обозначают характеристики, приписываемые этому уровню. Нити, свисающие из уровня объекта, указывают на процесс абстрагирования от невербального порядка к вербальному. Включены определённые аспекты, которые потенциально дают схожесть по структуре между этим уровнем и уровнем объекта. Некоторые другие аспекты упущены в описательном картировании невербального восприятия.

Опять же, карта – это не территория, что означает, что слово – это не вещь и не может охватывать всё, что оно представляет. Вспомните, как вы сжимали палец. Что бы вы не сказали о том, чем это ‘является’, оно не является этим.

«Детский сад!», как Коржибски обычно говорил. И тем не менее, люди постоянно поступают так, будто карта ‘- это’ территория, как будто слово ‘- это’ вещь. Немалая доля рекламы, по-видимому, старается заставить нас реагировать на слова и изображения так, будто бы они идентичны продукту, который продают.

В разделе «Продажа» Consumer Reports[8] есть хороший пример. На этикетке пачки лакричных конфет напечатан слоган: ‘Само по себе блюдо’. В статье написано: «Этот слоган нас просто очаровал. Кому нужны базовые продукты питания, когда можно поужинать кукурузным сиропом, пшеничной мукой, лимонной кислотой, ароматизаторами и красителями?»>53 Другой пример из рекламы магазина мужской одежды: «Полный гардероб для мужчин менее, чем за $100»; в статье пишут: «полный гардероб состоял из пиджака, рубашки, галстука и ремня. Однако, как спросил читатель, приславший нам эту газетную вырезку, разве в гардеробе джентльмена не должно быть брюк? Ремень без брюк смотрелся бы смешно».


Рекомендуем почитать
Французский язык в России. Социальная, политическая, культурная и литературная история

Стоит ли верить расхожему тезису о том, что в дворянской среде в России XVIII–XIX века французский язык превалировал над русским? Какую роль двуязычие и бикультурализм элит играли в процессе национального самоопределения? И как эта особенность дворянского быта повлияла на формирование российского общества? Чтобы найти ответы на эти вопросы, авторы книги используют инструменты социальной и культурной истории, а также исторической социолингвистики. Результатом их коллективного труда стала книга, которая предлагает читателю наиболее полное исследование использования французского языка социальной элитой Российской империи в XVIII и XIX веках.


Практикум по написанию рецензии на итоговом экзамене по русскому языку

Предлагаемое пособие имеет практическую направленность и нацелено на то, чтобы помочь учащимся подготовиться к выполнению самых сложных заданий на Едином государственном экзамене по русскому языку (часть «С»), т.е. к написанию сочинения-рассуждения в жанре, близком к рецензии или эссе. В пособии даны речевые образцы и методические шаги по выстраиванию сочинения-рассуждения в жанре рецензии, указаны типичные, часто встречающиеся на ЕГЭ грамматические и речевые ошибки, предложены советы, как начинать и завершать письменную работу, приведены основные параметры стилей речи и образцы рецензий по каждому из них.


Университетские истории

У этой книги интересная история. Когда-то я работал в самом главном нашем университете на кафедре истории русской литературы лаборантом. Это была бестолковая работа, не сказать, чтобы трудная, но суетливая и многообразная. И методички печатать, и протоколы заседания кафедры, и конференции готовить и много чего еще. В то время встречались еще профессора, которые, когда дискетка не вставлялась в комп добровольно, вбивали ее туда словарем Даля. Так что порой приходилось работать просто "машинистом". Вечерами, чтобы оторваться, я писал "Университетские истории", которые в первой версии назывались "Маразматические истории" и были жанром сильно похожи на известные истории Хармса.


Литература с Дмитрием Быковым

Назовите самые популярные переводные детские книги. Не сомневаемся, что в ваш список попадут повести о муми-троллях Туве Янссон, «Алиса в Стране чудес» Кэрролла, «Хроники Нарнии» Льюиса, эпопея «Властелин колец» Толкина, романы Дж.К. Роулинг о Гарри Поттере. Именно о них – ваших любимых (или нелюбимых) книгах – и пойдет речь в этом сборнике. Их читают не по программе, а для души. Поэтому рассуждать о них будет самый известный литературный критик, поэт и писатель, популяризатор литературы Дмитрий Быков. Его яркие, эмоциональные и невероятно интересные выступления в лектории «Прямая речь» давно привлекают школьников и родителей.


Транснациональное в русской культуре. Studia Russica Helsingiensia et Tartuensia XV

В центре внимания научных работ, которые составили настоящий сборник, находится актуальная проблематика транснациональных процессов в русской литературе и культуре. Авторы рассматривают международные литературные и культурные контакты, а также роль посредников в развитии русской культуры. В их число входят И. Крылов, Л. Толстой, А. Ахматова, М. Цветаева, О. Мандельштам и другие, не столь известные писатели. Хронологические рамки исследований охватывают период с первой четверти XIX до середины ХХ века.


Жан Расин и другие

Книга рассказывает о жизни и сочинениях великого французского драматурга ХVП века Жана Расина. В ходе повествования с помощью подлинных документов эпохи воссоздаются богословские диспуты, дворцовые интриги, литературные битвы, домашние заботы. Действующими лицами этого рассказа становятся Людовик XIV и его вельможи, поэты и актрисы, философы и королевские фаворитки, монахини и отравительницы современники, предшественники и потомки. Все они помогают разгадывать тайну расиновской судьбы и расиновского театра и тем самым добавляют пищи для размышлений об одной из центральных проблем в культуре: взаимоотношениях религии, морали и искусства. Автор книги переводчик и публицист Юлия Александровна Гинзбург (1941 2010), известная читателю по переводам «Калигулы» Камю и «Мыслей» Паскаля, «Принцессы Клевской» г-жи де Лафайет и «Дамы с камелиями» А.