— Разве я не говорил вам, что у меня восхитительная жена?
От него за версту несло самодовольством.
У Скотта все сплошное лицемерие и пустословие. При иных обстоятельствах он уже мчался бы назад к Фионе Чардуэй, как если бы его «восхитительной жены» и не существовало на свете.
Глаза Далтона смотрели насмешливо, когда он мягко сказал:
— Да, у вас действительно восхитительная жена. Ну что ж, Скотт, до завтра.
— Великолепно!
Опять непомерный восторг. Алекс Далтон бросил на него недоуменный взгляд и быстро ушел.
Скотт обернулся к жене с сияющей физиономией.
— Каково? Получить приглашение в плавание — и не меньше!
Она ответила кислой улыбочкой:
— Я думаю, за этим что-то скрывается. Неясно, чего он хочет, но на твоем месте я была бы завтра особенно осторожной.
Выражение самоуверенности на его лице сменилось циничной усмешкой.
— Ему нравишься ты.
Кейт вздернула подбородок, презрительно посмотрев на мужа.
— Ты просто глуп, Скотт. На сегодня представление окончено. Я иду спать.
— Не говори со мной таким тоном, — злобно сказал Скотт.
Она пропустила мимо ушей скрытую угрозу.
— Иди, увивайся за Фионой, — бросила она ему через плечо, когда Скотт направился к лестнице.
— Ревнуешь? — съехидничал он.
— Тебя ревновать? Она может получить тебя вместе с моим благословением, о чем я еще скажу позже. После того как ты заставишь себя расстаться со своими друзьями, пожелав им доброй ночи.
Кейт была в ванной, когда уходили последние гости. Скотт, несомненно, извинился за жену, сославшись на ее головную боль, которая завтра превратится в мигрень. Все, кто отправится на яхте, будут вздыхать: «Бедная Кейт», хотя на деле никто не пожалеет ее. Ну и пусть. Она все равно сидела бы там, как куль, в сыром одеяле, из-за своей кожи. Что бы ни говорил Скотт, она не будет участвовать в этой прогулке.
Входная дверь захлопнулась, и Скотт протопал по лестнице наверх. Когда Кейт вернулась в спальню, Скотт уже раздевался — он умел это делать красиво. Однако Кейт не почувствовала даже искорки желания, как если бы его сильное, мускулистое тело было мраморной статуей.
Скотт взглянул угрюмо.
— Ну что ты дуешься? Я думал, тебе весело с Алексом Далтоном.
— Скотт, я не поплыву с вами завтра на яхте.
— Как бы не так, черт возьми! Назревает большое дело, Кейт, и я не позволю тебе испоганить его.
— Это меня совершенно не касается.
Красивое лицо Скотта исказилось до уродства.
— Ты безмозглая сука! Ты еще не поняла, как заключаются сделки? Никогда ничего не делается по-честному. Ты мне нужна, и спорить нам не о чем.
— Я тебе не нужна. Ни сейчас, ни когда-либо прежде, — произнесла Кейт запальчиво.
Скотт с отвращением посмотрел на нее.
— Только не вздумай снова оплакивать себя. Сегодня мой желудок этого не переварит. Ты поедешь со мной — и все тут.
— Зачем это мне? Почему, черт возьми, я должна отправляться в эту поездку? На самом деле ты вовсе не хочешь, чтобы я была там.
Он уселся, чтобы снять носки, и злобно взглянул на нее через плечо.
— Речь не о том, хочу ли я, а о том, чего хочет он. Ты даже не заметила, что Далтон просто готов был сожрать тебя. — Скотт ядовито хмыкнул. — Должно быть, из-за твоих огненных волос, ведь все остальное у тебя холодно, как лед.
— Ты верен себе, Скотт. — Кейт смотрела на него с презрением. — Тебе все требуется втоптать в грязь. Алекс Далтон…
— Алекс Далтон явился сюда сегодня вечером лишь по одной причине, одной-единственной.
Скотт поднялся, лениво потянулся, затем вдруг повернувшись, упер в нее указательный палец:
— И этой причиной была ты.
— Ах, не смеши меня!
— Так я смешон? — издевательским тоном молвил Скотт и кивнул с видом знатока. — Наш друг Алекс Далтон, демонстративно любуясь твоей фотографией на моем служебном столе, заметил, что не примет решения относительно нашей сделки до понедельника, ибо предпочитает обдумать ее в свободные дни. Далтон с видимой неохотой поставил твое фото обратно на стол. Ты можешь оставаться немой, глухой и слепой, но меня-то на мякине не проведешь. Он принял приглашение на ужин молниеносно, он окружал тебя весь вечер исключительным вниманием. И завтра, моя дражайшая супруга, вы будете сама любезность и станете порхать как мотылек на борту его яхты, я ясно говорю?
— Предельно ясно! — Она кипела от бешенства. — Ты просто сутенер! Да как ты смеешь выставлять меня какой-то проституткой?!
— Господи боже мой, — проворчал он. — Я ж не прошу тебя ложиться с ним в постель. Просто будь с ним немного поласковее, дай ему почувствовать, что он тебя заинтересовал.
Кейт разгневалась еще сильнее теперь, когда до нее дошел скрытый смысл некоторых фраз Далтона.
— Идиот! — бросила она Скотту, полная презрения. — Он же не меня добивается. Он просто забавляется, манипулируя людьми. Для него все это — игра. Этим он занимался и сегодня и будет заниматься завтра. Ты для него лишь кукла, пешка, и он купит это ваше изобретение только в том случае, если сочтет его полезным для себя. Если хочешь, разыгрывай из себя паяца, но меня оставь в покое.
— Ну нет, — проскрежетал Скотт, огибая постель. Он схватил ее руки выше локтей и впился пальцами в нежную плоть. — Ты перестанешь задирать нос и будешь вести себя хорошо, иначе я выбью дурь из твоего фригидного тела и добьюсь полного повиновения — немедленно, сейчас.
