Верховные магистры Тевтонского ордена 1190–2012 - [62]

В сложившихся условиях Тифену, как и его предшественнику, удалось собрать только прусский капитул. Письменные источники о дискуссии на капитуле свидетельствуют о существовании в ордене двух кардинально различных позиций. С одной стороны стоял верховный магистр. Он хотел оживить былые добродетели духовно-рыцарского ордена, не без основания полагая, что пруссы в будущем смогли бы принять в качестве суверена только такой орден, члены которого вернулись бы к обетам смирения, бедности и послушания. Магистру противостояли те братья ордена, которые формально разделяли его намерения, но на деле давно поставили свои эгоистические цели выше интересов корпорации. Тевтонский орден уже не являлся закрытой организацией равных, но превратился в социальную структуру, разделенную на сословия, точную копию его мирского окружения. Братья считали орден просто учреждением, которое обеспечивает их материально.

На заседаниях капитула выяснилось, что Иоганн фон Тифен как верховный магистр и суверен в интересах Пруссии мог положиться только на членов ордена, прибывших непосредственно из земель близ Кёнигсберга, и на регалии (особые права. — Прим. пер.) Тевтонского ордена как суверена Пруссии (например, янтарная регалия) или на то, что прусские сословия предоставляли ему в виде налогов. Вполне очевидно, что доходы отдельных комтуров, пфлегеров или фогтов и обладателей прочих мелких должностей доставались именно этим лицам. И хотя верховный магистр постоянно напоминал о необходимости регулярно подавать денежные отчеты, они обычно представлялись лишь при смене должностей. Но при этом комтуры, пфлегеры и прочие служащие смогли бы сформировать правдоподобное представление о своих доходах и расходах, если бы не утверждали, что в годы исполнения ими своих обязанностей они еще приплачивали из собственного кармана. При точной перепроверке подобных отчетов выяснялось, что они весьма приблизительно отражали экономическую реальность.

Попытка Тифена вернуть только прусскую ветвь Тевтонского ордена к былым добродетелям сорвалась. В конце XV века заполнить старые формы былым духом не представлялось возможным. В эпоху, когда появились сословные свободы и привилегии, ни один орденский рыцарь не желал отказываться от своей, якобы ему причитающейся, доли в пользу всего братства.

Такой во всех смыслах «бедный» верховный магистр, вероятно, оказался бы в неловком положении, вздумай он использовать свою кассу на что-то иное помимо предусмотренных расходов. И всё же по вине вармийского епископа Лукаса Ватценроде верховный магистр Иоганн фон Тифен оказался втянут в длительную распрю. Епископ упрекал Тевтонский орден в том, что его привилегии устарели. Тем самым он развивал особенно опасную для ордена как хозяина Пруссии мысль, что братьям ордена подобало бы выполнять свою изначальную задачу борьбы с язычниками в далекой Подолии. Если бы орден перебрался в Подолию (а именно это имел в виду Ватценроде), обе части Пруссии (в 1466 г. согласно Второму Торуньскому миру орден потерял часть Пруссии, впоследствии получившую название Западной. — Прим. пер.) снова объединились бы под властью польского короля Яна Ольбрахта. Для защиты своего братства верховный магистр вынужден был вести изнурительный дорогостоящий судебный процесс. Необходимые для этого деньги Тифен смог получить, только отдав в залог аугсбургскому торговому дому половину дохода с янтарной регалии.

Одолеваемый столькими напастями, глава ордена, возможно, удовольствовался тем, что светские подданные не только его принимали, но и всей душой сочувствовали «магистру Гансу», как об этом, кажется, свидетельствуют источники. Он вновь вернулся к деятельности по заселению страны; в тесном сотрудничестве с прусскими сословиями устанавливал в государстве приемлемый порядок; отправлял молодежь учиться в зарубежные университеты. Такую отеческую заботу о стране он проявил благодаря действиям своих прусских советников. В переговорах с вармийским епископом они будто бы высказывались в пользу ордена, — это было неожиданно, если принять во внимание враждебное отношение к ордену прусской знати в 40-е, 50-е и 60-е годы XV века.

Летом 1497 года польский король начал военную кампанию против турок, вторгшихся в Подолию. Связанный клятвой верности с польским престолом, верховный магистр был вынужден принять участие в этом походе. На подступах к Днестру Иоганн заболел и 25 августа 1497 года скончался в Лемберге (Львове). Эта новость повергла его подданных на родине в глубокий траур. Тело магистра доставили в Пруссию и похоронили в кёнигсбергском соборе. Своим «детям» в Пруссии и братьям по ордену он оставил завет, благодаря которому орденское государство в Пруссии ровно через тридцать лет превратилось в светское герцогство. По его указанию, относящемуся к 1496 году, братья ордена избрали преемником верховного магистра имперского князя. Давая такой совет, Тифен мог руководствоваться двумя мотивами. Во-первых, он надеялся, что светскому князю с большей вероятностью, чем ему или другому знатному лицу ордена, Империя окажет помощь при очередной попытке избавиться от ленной зависимости от Польши, во-вторых, полагал, что в ордене 1497 года заслуженным авторитетом должен пользоваться только князь по крови, а не по должности, и тогда он сможет провести братство и страну через всевозможные невзгоды. Иоганн фон Тифен, последний в длинном ряду верховных магистров, нс имевших княжеского титула, ни в чем не уступал по своим мыслям и чаяниям ни одному урожденному князю, но он застал орден уже не тем, какой ему требовался, чтобы занять свое место в ряду выдающихся магистров.