— Вероятно за то, что его служители поддержали войну, — любезно подсказал Чистана, вставая из-за стола. — Прошу прощения, мне нужно хорошо обдумать последние новости.
— Куда… ? — рыкнул король. — Сядьте, мы должны вместе решить, что делать дальше.
— Это без меня, — зашагал к двери глава ордена. — Вы хотели войну, будьте готовы принять её последствия.
— Сволочь! — выкрикнул ему в спину король.
— Дурак, — фыркнул Чистана и ушёл, хлопнув дверью.
— Все вон, — Ларас вновь закрыл лицо руками и опустил голову к столу. «И правда дурак. Идиот. Зачем я всё это затеял? Что мне теперь делать? Маги ведь не остановятся», — и король вдруг почувствовал, как его тело покрывается неприятной липкой испариной — это был страх от осознания неминуемой расплаты за войну. — «Дворец взорван… Там же мама! Шира с детьми, а они ведь ещё совсем малыши! Нужно срочно узнать… !» Ларас поднял голову — его временный кабинет был пуст. «Ну да, я ведь всех выгнал». Он вновь вызвал офицера связи и приказал уточнить имена погибших во дворце. Ожидание новостей стало самыми ужасными часами в жизни короля Аруаны. И лишь под утро пришло известие, что большая часть придворных и слуг были предварительно выставлены неизвестной силой из дворца на улицу. Королева-мать, как и семья Лараса, также были живы и немедленно отправлены канцлером в летнюю резиденцию за город.
«Слава Единому, Стратус не захотел лишних жертв, — с облегчением подумал Ларас. — Значит, погибшие — это изгои ордена? А что в храме? Не важно… — Король забегал по кабинету, совершенно не представляя, что ему делать дальше. — Останусь здесь — маги меня найдут и уничтожат без вариантов, вернусь домой в Аруану — есть вероятность, что буду жить. Мне дали ясно понять — мстить маги будут безжалостно, соразмерно нанесённого им вреда. Значит, что… ? Сворачиваем кампанию и уходим?»
Ларас подошёл к окну и засмотрелся на горы, засыпанные снегом, вершины которых словно отливали синевой, исчезая в небесной выси. Правда, пейзаж портили развалины Академии магии, на руинах которой почему-то таял снег — это зрелище стало последней каплей в принятии окончательного решения.
«Я не знаю, как этим править. Без магов Каруна просто дикий край. Если армия останется здесь до весны, я потеряю всё — маги скрытно проберутся куда угодно в Аруане и вскоре моя собственная страна окажется в руинах. Этого мне не простит ни знать, ни служители Единого, ни простой народ».
Ларас вызвал к себе первого советника и за завтраком поделился с ним своими мыслями.
— Скажи откровенно, Шелас. Мы победили, как ты думаешь?
— Каруна пала, — медленно ответил граф. — Но эта победа хуже поражения, потому что война не закончена, а лишь переходит на нашу территорию. Я всю ночь ворочался и думал, что теперь делать. Простите, ваше величество, но единственный выход — срочное возвращение домой.
— И как встретит нас Аруана? — горько спросил Ларас.
— А что такое? — нарочито-удивлённо поднял брови советник. — Мы шли сюда изгнать магов, которых считали угрозой безопасности нашей страны. Мы это сделали. Магов в Каруне больше нет. Остальное, как сказал Чистана, не наша проблема.
— Да, — кивнул король. — Всё верно. Пора возвращаться домой. Только я с ужасом думаю, пока армия находится в пути, что ещё успеют предпринять маги Каруны?
— Значит, нужно передать с вестником в Солей, чтобы в каждом городе и селе был оглашён королевский указ — «Свою миссию армия выполнила и с победой возвращается домой», — заверил граф. — Это обязательно услышат карунцы, пришедшие в Аруану мстить за своё поражение, и сделают соответствующие выводы.
— Думаешь, их акции после указа прекратятся? — с сомнением спросил Ларас.
— Нам остаётся лишь надеяться на это, — вздохнул советник. — Маги Каруны справедливы и ценят жизнь каждого человека.
— А мы не такие, да, Шелас? — иронично спросил король. И сам же честно ответил. — Да. Мы не такие. Нетерпеливые. Жадные. И готовы использовать даже злобу изгоев ради своей победы.
— Но ведь мы и вправду победили, ваше величество. Союз с орденом Справедливости был выгоден обеим сторонам, — пожал плечом граф. — Каруна пала. Магов нет. Что ещё нужно?
— Мелочь, — хмыкнул Ларас. — Деньги и слава. А этого нет. Есть только чувство неудовлетворённости и осознание совершённой ошибки.
Шелас на это ничего не ответил, он понимал, что нельзя называть собственного короля дураком, который нетерпеливо хотел всего и сразу, а получил войну в собственном доме и ещё не известно, чем она закончится. «А я человек подневольный, — хмуро подумал граф, — и раз поддержал мечты своего короля, то несу теперь такую же ответственность за войну, как и он».
Рассвет в чаще Криласа ещё не наступил, но в схроне уже проснулись и молча завтракали, ожидая прихода лешего.
— Одеваемся и выходим, — вдруг подала голос Рада. — Пришёл Палкин.
Он стоял у кромки леса, а перед ним, на снегу, лежало тело деда Сэма. В свете звёзд, медленно исчезающих в первых лучах рассвета, покойник показался Раде совсем небольшого роста (а она помнила, что дед был выше её на голову) и словно ссохшимся.
— Я займусь могилой, — тихо сказал Михей и уже сделал шаг в сторону поляны, когда леший вдруг мотнул головой. «Не нужно».
