Верхний этаж - [44]

Это было решено твердо, но его еще не покидала надежда на другой исход. Сороконог хоть и страшен, и жесток, и верить ему нельзя, а все же он не глуп и должен понять, что всему есть предел. Он знает: опасно доводить Семена до полного отчаянья — взорвется и не только их, но и себя не пожалеет.

С этими мыслями слонялся он по училищу, пока не подумал, что может обратить на себя внимание: зачем бродит по этажам, кого ждет? Да и сам он лишь сейчас понял, что удерживает его здесь. Не ставя перед собой такой цели, он неосознанно кружил и топтался вблизи от комитета комсомола, будто ждал, когда окончится заседание. «Почему будто? — усмехнулся он про себя. — Так и есть! Хотя торчать тут — глупее глупого!»

И теперь уже с совершенно определенной целью Семен вернулся в общежитие, собрал все, что можно постирать и почистить, и пошел в «бытовку». Из окон этого помещения был виден внутренний двор, куда, по расчетам Семена, Зоя должна прикатить неисправный мотоцикл.

Часа полтора провозился он в «бытовке». Несколько раз перестирал носки и даже высушил их утюгом. Потом принялся за ботинки и навел такой лоск, какого не было на них и в день покупки.

Полотенце, как и все постельное белье, регулярно обменивалось в общежитии на чистое, но Семен выстирал и полотенце. Не сидеть же в «бытовке» без дела — изредка забегавшим сюда ребятам это могло показаться странным.

Когда он разложил сырое полотенце на гладильной доске и провел по нему сердито зашипевшим утюгом, во дворе появился завхоз. Обращаясь к кому-то, он вытянул руку в сторону старого кирпичного склада. Потом показалась Зоя. Держась за руль, она шла рядом с мотоциклом и подталкивала его вперед. Крыша склада была с большим навесом. Под него она и поставила свой ИЖ.

Не радость испытал Семен, увидев, что все идет по его плану. Ему опять стало страшно. Почудилось даже, что Зоя, сняв с головы шлем и повесив его на мотоцикл, смотрит прямо на него, на Семена. Смотрит какими-то понимающими и чуть насмешливыми глазами, словно заранее знает, что должно произойти.

Прижав руку к нервно задергавшейся щеке, Семен скомкал сырое полотенце и выбежал из «бытовки».

Переполох

Спал Семен хорошо. Переволновался за день и как лег в постель, так и не шелохнулся ни разу. И снов никаких не видел. Проснулся — в комнате темно, в общежитии и на улице тихо. Но чувствовал Семен, что его час настал. У него хватило духу усмехнуться и пошутить: «Последнее дело Шерлока Холмса!» Он чуть не повторил вслух слово «последнее» — так оно грело ему душу.

Одевшись без единого шороха, он проверил не выпал ли из кармана хитро изогнутый гвоздь, приготовленный загодя, и через окно вылез наружу. Вчерашний снег весь превратился в слякоть, и Семен досадливо крякнул: мокрый асфальт не позволит ехать с большой скоростью.

Безлюдной улицей, держась на всякий случай поближе к стенам общежития и училища, он добрался до железной ограды двора. Замок на воротах Семен видел всего один раз, да и то издали, но этого было для него вполне достаточно. Просунув руку за металлическую створку ворот, он нащупал замок и уверенно ввел в него изогнутый гвоздь. Щелкнув, дужка высвободилась, и Семен вошел во двор. Он не торопился. Поспешишь — обязательно допустишь какой-нибудь промах.

Подойдя к мотоциклу, Семен позволил себе постоять и подумать. Возник совершенно непредвиденный вопрос: что делать со шлемом? Передать его Сороконогу как дополнительный трофей? Не-ет! Уж этого он не дождется! Ехать без шлема тоже нельзя — гаишники могут остановить, что Семена не устраивало. Значит, надо надеть шлем, но как с ним вернуться в училище? Могут заметить! И Семен решил к своему долгу за мотоцикл приплюсовать и стоимость шлема, а его, подъезжая к тринадцатому километру, забросить в кусты.

Здесь же, около склада, Семен в темноте на ощупь отыскал разомкнутые вчера провода и соединил их. Подчиняясь опытной руке, мотоцикл послушно покатился к воротам. Семен закрыл замок и терпеливо отшагал рядом с ИЖем два квартала. Только тут, вдали от училища, он сел на мотоцикл и включил мотор.

Навстречу попался первый трамвай, потом такси обогнало Семена. Он ехал осторожно, потому что дорога становилась все более скользкой. Подул холодный предрассветный ветер, и мокрый асфальт быстро покрылся тонкой пленкой льда. Но только в первые минуты внимание Семена было целиком поглощено управлением мотоцикла. Вскоре глаза и руки продолжали делать свое дело, а мысли переключились на другое.

Сегодня Семен искал оправдания своему поступку. Он не хотел снова почувствовать себя вором. Ну какой он вор, если выплатит все деньги? Были бы они в кармане, он сейчас же выложил бы их Зое. Но их нет у него, он отдаст их позже. Получается, что он не ворует мотоцикл, а как бы покупает его в рассрочку. И пусть ИЖ немного подержанный — Семен заплатит за него как за совсем новый! И за шлем заплатит!.. К тому же Зоя, как и Иннокентий Гаврилович, представлялась Семену человеком, для которого не все сводится к собственному маленькому благополучию. Да она, может, и сама отдала бы мотоцикл, если бы Семен сказал ей, что под угрозой жизнь его матери.